Красный падаван
Шрифт:
«Палач» исправно слал сводки. Москва бузить не воспрещала. Коля сильно подозревал, что на их лагере обкатывается методика современных партизанских действий. Мясников с Окто делили время между переговорной и набегами.
Поначалу-то особой возможности развернуться не было — на своих двоих далеко не прошагаешь, да и добра много не унесёшь. Потом немцы поделились мотоциклами и легковым автомобилем. Потом товарищ Вейдер прислал спидеры.
Две модели: одноместный разведчик, вроде мотоцикла, но без колёс; и шестиместный грузовичок.
Бесколёсные машины чем-то шибко новым для землян не явились: идею
Теперь в боевые действия вступили отдалённые идейные потомки катера Л-1, хотя принцип парения они использовали совсем иной. Да и техническими возможностями эти шесть аккуратных машин земную технику явно превосходили.
Скорость за триста километров в час — можно и с самолётами взапуски побегать. Способность перепрыгивать почти любые препятствия, включая реки и поваленные деревья. Встроенные радийные приёмопередатчики и пушечки, хотя боезапаса к последним было кот наплакал.
Земля неожиданно сделалась очень маленькой и повсюду близкой. Партизаны под чутким и, что куда важнее, грамотным руководством товарища Мясникова приступили к планомерному возвращению советской власти на территорию, которую уже привыкли считать своей зоной ответственности.
Власть эта, как и всякая власть, в качестве средства самовыражения выбрала в первую очередь террор. Немецкие тыловые части, снабженцы и трофейщики, инженерные роты, маленькие гарнизоны маленьких белорусских городков и деревенек… С особым прилежанием партизаны наказывали полицаев, набранных их местных жителей. Что поделать, даже в Белоруссии — самой русской из русских земель — хватало предателей и прочей гнили.
Гниль корчевалась безжалостно и эффективно.
А что ты противопоставишь идейным и невидимым диверсантам, которые пользуются сверхскоростными мотоциклами, необнаружимыми пластмассовыми минами, космической разведкой и дальнобойными стабилизированными снайперскими винтовками с электронным наведением?.. Да, прямо скажем: против полноценной войсковой операции лагерь бы не выстоял. Но чуткость мясниковского руководства заключалась ещё и в том, что не давал он своим бойцам слишком уж зарываться — а значит, и немцы пока не станут отнимать лишние силы у фронта. Товарищ майор объяснял, что фашисты сейчас идут ва-банк, им Москву взять надо — кровь из носу.
Ломик сорвался, саданул Половинкина по ноге. Коля чертыхнулся, но вполголоса: не хотелось отвлекать начальство от распределения натрофеенных материальных благ. Между прочим, Колей и натрофеенных.
Вообще-то, работа с людьми — освобождение пленных, охота на полицейские подразделения, облёт ближайших деревень — лейтенанту давалась успешнее. Но и азарту хомякования он поддался вместе со всеми. Вот буквально вчера, например: дотошный майор Куравлёв, с большим талантом и тщанием наладивший работу интендантской службы, указал на намечающийся патронный голод. Половинкин сам не смог бы объяснить, что за странная доброжелательная сила его подтолкнула, а только отпросился он у товарища майора, вскочил на спидер
Коля вручил протестующей старушке сухой паёк и устную благодарность за содействие, с пыхтением приторочил один мокрый ящик к спидеру и вернулся в лагерь.
— Везучий ты, лейтенант, — одобрительно сказал тогда товарищ майор, без особого, впрочем, удивления. — Эй, Хитренко! Летим со мной, птичка, а то всё вкусное съедят. Шо значит «куда»? Разговорчики. Бери грузовик. Да спидер грузовой, включи ж ты голову!..
Коля вздохнул, рукавом утирая пот со лба. Критически примерился ко второй скобе: ящик попался какой-то совсем уж невскрываемый. Не ящик, а просто танк.
Ну да деваться некуда: главное, что патроны есть. ДТ пулемёт прожорливый, но на то он и пулемёт. Будет у «бэтэшки» лишний довод супротив фашистской гадины. Тем более, народ в пополнении, кажется, боевой.
Да и командир у них Коле понравился сразу.
Половинкин оглянулся.
Высокий генерал-майор, которому Мясников готовился передать командование, стоял на залитом солнцем взгорке, задумчиво рассматривая уходящую вдаль дорогу из жёлтого дюрапласта — первую взлётную полосу их нового аэродрома.
— Никак нет, товарищ Сталин, положили листы прямо поверх гати.
— Неужто на заклепках? — недоверчиво вмешался в разговор нахальный Судоплатов.
Берия покачал головой:
— Склеили.
— Да быть того не может.
— Есть многое на свете, — сознавая неуместность собственной улыбки, процитировал Лаврентий Палыч. — Патон по этой же технологии сейчас танки клеит на сто восемьдесят третьем. Только он использует термин «диффузионная сварка», для солидности.
Судоплатов заёрзал в кресле. Рабфак ГПУ — это всё-таки маловато для глубокого понимания некоторых принципов молекулярной физики.
— Диффузия…
— Ну, товарищ Судоплатов, — сказал интеллигентный Берия, — в целом-то вы, разумеется, правы. Однако диффузия же имеет место не только в газах. Просто в твердых веществах она очень медленно протекает. А технология союзников позволяет металлы друг в друга диффундировать, во-первых, быстро, во-вторых, почти при комнатной температуре. Полимерный слой испаряется, а молекулы металла перемешиваются так, что даже шва как такового не остаётся. Вот товарищ Патон предоставил докладную записку с обоснованием.
— А вот как насчёт мы с товарищем Стариновым… — начал было Павел Анатольевич, жадно заблестев глазами, но вмешался Сталин:
— Спасибо, товарищ Судоплатов. На ознакомление с запиской у вас сорок пять минут. Товарищ Поскрёбышев проводит.
Он дождался, пока уйдёт разведчик, повернулся к Берии. Нарком молчал, не решаясь сразу сменить тему разговора. Сталин быстро листал бумаги.
— Значит, аэродром, — произнёс наконец Иосиф Виссарионович, откладывая папку.
— Так точно, аэродром. Товарищ Рокоссовский утверждает, что союзники гарантируют возможность принимать и отправлять самолёты типа ТБ-3. С доработкой и увеличением длины полосы — даже ТБ-7.