Красный падаван
Шрифт:
— Лады, — сказал Мясников. — Отставить мистику. Предложения?
— Надо запросить «Палач», у них есть карты там…
— Нет таких карт, — покачал головой Окто, — сенсоры позволяют отличить живой объект от дроида, определить направление движения, примерно так.
— Малая группа, грузовик либо легковушка. На месте потрошить не станут, так что курс, скорее всего, в расположение ближайшего немецкого штаба…
— Нет, — сказал Старкиллер, — её повезут в столицу Державы Рейх.
— С чего бы? Хотя…
— Я чувствую.
Мясников сперва фыркнул,
Взгляд у Половинкина стал стеклянный.
— Да, — сказал Коля, морщась так, будто его кололи невидимыми иголками, — Берлин.
Майор быстро развернулся к ближайшему стационарному вычислителю, уверенно тыча пальцами в экран, вызвал блок картографических программ.
— Если это немецкий осназ, — сказал Окто, через плечо Мясникова наблюдая за его действиями, — то и авиация у них должна быть своя.
— Аэродром всё равно нужен, — возразил Коля, постепенно выходя из неожиданного «прозрения» и поддаваясь общему азарту.
— Шторьх… — задумчиво произнёс майор, выстукивая пальцами команды, — да нет, такой ценный груз — вряд ли.
Легионер неожиданно нахмурился и присвистнул:
— Маячок, — сказал он, отслеживая пальцем отметку на экране вычислителя.
— Мы отслеживаем обе метки Старкиллера, но в разных местах. Одна… на базе. Подтверждается, Лорд Вейдер.
Владыка ситх снова сжал кулаки. Подлокотники кресла жалобно треснули.
— Меня не интересуют подтверждения, флаг-капитан. Предоставьте мне информацию о втором маяке.
— Да, мой Лорд, — быстро ответил Банну.
Он щёлкал вычислителем, подслеповато щуря глаза, и Владыка ситх испытал мгновенный прилив тёмного раздражения. Созерцание физической немощи угнетало. Созерцание слабости — сознание слабости — угнетало.
Офицер флота вполне в состоянии позволить себе если не киберимплант, то хотя бы заурядную операцию на глазах, подумал Вейдер. Впрочем, это может быть скорее психологической слабостью… флаг-капитан щурится и сутулит плечи не потому, что стар, а потому, что чувствует себя старым.
За непроницаемо-чёрной маской тёмный джедай позволил себе мрачно усмехнуться, но додумывать эту мысль не стал.
— Есть метка, мой Лорд! — воскликнул Банну. — Судя по данным аппроксимационного блока, траектория… Вы были правы, мой Лорд.
— «Палач» подтверждает: Берлин. Либо окрестности.
— Это нам без разницы, — мрачно сказал Мясников, откидываясь в кресле. — Самолёт?
— Судя по скорости — да.
— Это точно Эклипс? Откуда у неё маячок?
— Я отдал ей свою куртку, — сказал Старкиллер, отводя глаза.
В иных обстоятельствах Коля почувствовал бы себя неловко: это он должен был отдать Юно свою шинель. Но сейчас не до глупых терзаний. Хорошо, что у Старкиллера, оказывается, вся одежда нафарширована радиостанциями. То есть, конечно, на мысли наводит, но — хорошо.
— Что будет, если её заставят переодеться? — спросил он.
— Заставят, — сказал Мясников, —
— Почти четыре стандартных часа форы, — заметил Окто, проводя пальцем по экрану вычислителя, — ваши аппараты уже не догонят. Предлагаю запросить «Палач». Звено СИД принудит вражеский транспорт к посадке — мы дойдём на спидерах, побьём охрану и заберём Эклипс.
Но Мясников, напряжённо о чём-то размышляя, хлопнул ладонью по контрольной тумбе:
— Бомбардировщики пришли? Нет?
— Какие бомбардировщики? — спросил Коля.
— Голову включи. Ставка обещала восьмёрку СИДов перекинуть на нашу базу.
Окто уже повернулся к другому вычислителю:
— На стойке наблюдаю только один.
— Ходу, парни, — сказал Мясников, рывком подымаясь из кресла, — для разнообразия хотя бы проверить надо.
— Необходимо проверить действительные возможности САСШ по наращиванию поставок в рамках второго протокола.
— Товарищ Сталин, — неуверенно покашливая, сказал Молотов, — ведь только в октябре первый подписали. Ну как расплачиваться будем, как расплачиваться-то?
Иосиф Виссарионович мундштуком нераскуренной трубки указал на кипу бумаг, рассыпанных по столу:
— Вы записываете, товарищ Молотов?
— Записываю, товарищ Сталин… — пробормотал Вячеслав Михайлович. — Только, во-первых, объёмы поставок капитально поднять не получится, а во-вторых, чем расплачиваться-то?
Иосиф Виссарионович на мгновение остановился, но затем всё так же размеренно зашагал по кабинету.
— Первый ваш вопрос, товарищ Молотов, подразумевает предположение о том, что возможности североамериканского промышленного комплекса исчерпаны. Однако есть мнение, — по другую сторону стола скромно осклабился донельзя довольный Судоплатов, — что возможности североамериканской промышленности далеки от исчерпания. Наша задача на данном этапе заключается в том, чтобы принудить правительства САСШ и в меньшей степени Канады к расширению поставок в рамках программы «ленд-лиз». Добиться этого возможно единственным способом: предложив такие нормы оплаты, при которых западные империалистические круги сочтут поставки Советскому Союзу более выгодными, чем любой иной возможный вариант распределения материальных активов.
— Кхм-кхм. Какие же нормы предполагаются? — поинтересовался Молотов, неохотно поддаваясь убеждённости Иосифа Виссарионовича.
— Это приводит нас ко второму вопросу, товарищ Молотов. Определить характер следующего протокола должны вы. Исходите из предположения о том, что советская сторона в ответ на поставки требуемых нам материалов в состоянии обеспечить практически любые разумные требования по оплате. Это не означает, что вы должны соглашаться на любые условия. Это означает, что диапазон ваших возможностей на намеченных переговорах позволяет обеспечить нашей стороне условия, при которых объём поставок в рамках «ленд-лиз» будет иметь ограничением лишь возможности американской стороны.