Красный Петух
Шрифт:
Было и преимущество, единственное, но очень важное преимущество, – лагеря для беженцев под эгидой ООН, разбросанные по всему Ближнему Востоку. Все дети там ходили в школу. После окончания общеобразовательных школ они получали стипендии в любой гимназии Арабского Ближнего Востока, а оттуда продолжалась интеллектуальная эмиграция во все университеты мира. В результате спустя двадцать – тридцать лет во всем мире, на Востоке и на Западе, не осталось ни одного уважающего себя университета, в котором не было бы маленькой палестинской колонии. Кроме того, сейчас, через сорок лет после первой войны, на Ближнем Востоке самые образованные после израильтян
Короче говоря, палестинская разведывательная служба имела в Сан-Диего минимум пятьдесят своих информаторов. Досье на шведского стипендиата Карла Хамильтона было готово в течение двадцати четырех часов. И все это благодаря палестинской эмиграции и стихам, зашитым Ванг Ли в его брюки на счастье.
– Я выпорола их, они в твоем ручном багаже, ты можешь прочесть, если знаешь китайский, – весело сказала Муна, – а если захочешь оставить, зашьешь их обратно сам.
– Вы искали в моей одежде металлические предметы или еще что-то. Почему же вы сделали это именно таким способом и откуда эта чудовищная подозрительность к обычному шведу? – удивился Карл. Он попробовал есть хумус так же, как и Рашид.
– Потому что мы эксперты по выживанию. Например, мы были здесь, в Бейруте, в течение всей израильской оккупации. Они находили наши библиотеки, наши информационные центры, исследовательские и образовательные отделы, но они не могли найти "Джихаз ар-Разед". Мы не хотели уходить отсюда кружным путем в Тунис, как это сделала большая часть наших вооруженных сил. Потребовалось бы очень много времени, чтобы вернуться сюда, кроме того, мы лучше защищены от посторонних глаз, чем военные соединения. Между прочим, что касается твоей тщательной проверки, то она уже закончена, да и куда приятнее болтать с тобой, когда уверен, что душе время от времени незачем уходить в пятки!
Карл улыбнулся этому бесхитростному объяснению. Он и сам испытывал такое пару раз.
– В Сан-Диего ты ведь изучал не только компьютер, государственное устройство и американскую литературу. Почему ты оказался в шведской службе безопасности? – спросила Муна.
Карл, решив показать, что ему не по вкусу такие вопросы, промолчал. Он положил на свою тарелку лангуста и тоже задал неделикатный вопрос.
– А какие у вас двоих функции в "Джихаз ар-Разед"? – спросил он.
– Я занимаюсь оперативным анализом. Муна – офицер одного из наших оперативных отделов. Али и Муса – охранники и будущие оперативники, они в отделе Муны. А какова твоя функция? – быстро прибавил Рашид.
Карл вздохнул. Он надеялся, что не получит ответа на свой вопрос.
– В основном я оперативник, но моя работа главным образом состоит из анализа результатов разведки и их компьютерной обработки. Но, к сожалению, мы не будем продолжать в таком духе, я не могу сидеть здесь и отвечать на подобные вопросы. Скажите лучше, сможете ли вы выжить здесь, в Ливане? Восстановили ли вы в достаточной мере средства военной самообороны?
Рашид и Муна считали, что самый критический этап уже пройден. Много лет ушло на то, чтобы тайно вернуть шесть тысяч человек из разных военных соединений, эвакуированных американцами и израильтянами в 1973 году. Тяжелый период, когда различные группы набрасывались на лагеря беженцев, прошел, и сейчас баланс сил в основном восстановлен. Они достигли почти достаточной обороноспособности, у них хватает людей для обороны лагерей
– Вы действительно верите, что сможете победить Израиль, или вас толкают на такие действия религиозные мотивы? – спросил Карл.
– Мы не сможем победить Израиль оружием, если ты это имеешь в виду, но мы можем победить Израиль, продолжая существовать, и евреи очень хорошо это понимают. Поэтому они время от времени пытаются уничтожить нас или заставляют других делать это. Если мы выживем, Израиль погибнет, и не наши военные мускулы будут тут причиной, а противоречия в самом израильском обществе. Нам важно выиграть время, выжить и выиграть время, – ответил Рашид неожиданно веско и очень серьезно.
– У них, в границах самого Израиля, полтора миллиона палестинцев, и у них еще "есть" мы – полтора миллиона палестинцев вне их границ, – продолжила Муна. – Здесь, за границей, они могут пытаться нас бомбить, а что им делать с теми, кто находится внутри страны? Они что, будут возводить газовые печи? Этого они по многим причинам не сделают никогда. Может, они хотят построить еврейское государство с арабским большинством, на манер Южной Африки? И одновременно отгрохать такую военную машину, которая могла бы держать на коленях не только нас, но и всех мыслимых врагов, я имею в виду арабские государства? Нет, друг мой, время на нашей стороне, как верно заметил Рашид. Если так, мы сможем выжить, а у нас пока что все было хорошо. Рождаемость палестинцев постоянно превышает смертность, да и внешний мир делает все, чтобы поддерживать наш боевой дух. А на чьей стороне ты?
– Вы это уже знаете, поскольку изучили мое прошлое, – сказал Карл. Он чувствовал уязвимость своих позиций, в этой начавшейся дискуссии перевес – моральный, тактический, с точки зрения осведомленности – был на их стороне.
– Да, мы знаем, что ты был с левыми, но это давным-давно. Тогда ты не работал в самой враждебной для Палестины службе безопасности. Таким образом, вопрос этот очень интересен, – осторожно добавил Рашид.
– Вы хотите дипломатичный или честный ответ? – поинтересовался Карл.
– Сперва дипломатичный, а потом посмотрим, – сказала Муна.
Карл немного подумал. Ему было важно и самому понять то, что он должен сформулировать для других. Они же ждали с заметным нетерпением.
– С моей точки зрения, необходимо, чтобы существовала Палестина с равными правами для евреев и арабов. Чисто морально это, пожалуй, пока единственно возможный ответ.
– Это был дипломатичный ответ? – удивилась Муна.
Карл кивнул.
– А теперь ответь честно, – сказал Рашид.
– Я думаю, что и практически, и психологически нелепо желать, чтобы израильтяне, так сказать, ликвидировали сами себя. Тогда их пропаганда представит все это как требование физического уничтожения еврейского населения Израиля. Кроме того, половина всех израильтян родилась в Израиле. Таким образом, мое личное мнение состоит в том, что палестинское государство необходимо наряду с Израилем.
– Я не согласен с тобой, по-моему, все это ханжество, поскольку Израиль не сможет пережить такой раздел. Но давай сменим тему. Будет ли польза от нашего материала, как ты думаешь?