Красный Петух
Шрифт:
Рашид, казалось, раскаивался, что начал политическую дискуссию. Муна притворилась, что занимается своими ногтями и больше ничего ее не интересует. Она очень походила на обычную медсестру, и было почти невозможно представить ее себе оперативным работником "на поле боя", особенно когда это "поле" – одно из самых кровавых в мире.
Карл облегченно вздохнул, когда дискуссия перескочила на дела практические.
– Если ваши данные точны, они полностью опровергают нашу рабочую гипотезу. Но, с другой стороны, я и сам сомневался в версии, с которой приехал сюда. И даже не мог предположить, что вам удастся в моих брюках обнаружить
– Мы дали тебе самые точные сведения, – серьезно ответил Рашид, – и мы сделали бы то же самое, даже если бы эта операция была осуществлена палестинцами. И не обязательно симпатизировать нам или нашему делу, чтобы понять это. Мы практичны. Появилась первая возможность сотрудничества со шведской службой безопасности, что до сих пор было привилегией Израиля. Мы видим в этом шанс выхода на новый "рынок" и поэтому поставляем лучшее, что можем. Доволен?
– Ответ логичен, – сказал Карл, – и, надеюсь, он соответствует действительности, ведь мне будет довольно трудно дома объяснить руководству, как я получил все эти сведения. И если я приеду домой с пропалестинской фальшивой информацией, то мне придется искать новую работу.
– Не беспокойся. Во всем этом меня волнует одна деталь, не так уж она и важна, но ведь, адвокат, речь о том... гм, о том, что убийцы в Норвегии получили такое мягкое наказание. В Швеции тоже так?
– Не знаю. Но как ты сам считаешь, что в этом деле теснее всего связано с нашей сегодняшней проблемой?
– То, что они пытались представить убийство как дело рук сумасшедших, и мне кажется, что в дальнейшем они надеялись вдолбить всем, будто психически неуравновешенные арабы убивают друг друга, жаждут крови и так далее. Мне думается, есть известная параллель с вашим случаем. Ну скажи, почему вы так уверены, что это арабы, когда на самом деле это явно были израильтяне? Очень интересный аспект, мне кажется.
– Вы знали, каким оружием они пользовались в Лиллехаммере? – спросил Карл с таким видом, будто это было для него не менее важно, и налил себе минеральной воды. Только он и Муна пили вино, остальные ограничивались минеральной водой.
– Нет, их оружие не было обнаружено, так как убийцы сбежали, – недовольно ответил Рашид.
"Интересно, – подумал Карл. – Или они действительно не обнаружили те три сотых миллиметра разницы между калибром пистолета Токарева и их обычным калибром, или они притворяются, чтобы сделать мою находку на самом деле моей собственной и поэтому более значимой".
– Как я понимаю, они использовали то же оружие та же марка и тот же калибр, – скороговоркой бросил Карл, чтобы попытаться сбить их.
Рашид удивленно посмотрел на него.
– Насколько я помню, это не утверждалось в тех старых материалах, которые я читал; так оно и было. Но это лишь подтверждает ваш тезис, не правда ли?
– В высшей степени. Кстати, каким оружием пользуются ваши оперативные работники?
– Спроси об этом Муну, это ее сфера, – пошутил Рашид.
Муна задумалась.
– Наши оперработники пользуются тем оружием, к которому привыкли. Если речь идет о личном оружии, то мы избегаем "Токарева". У меня его никогда не было. Уверяют, что у него есть недостатки, и, кроме того, это редкое оружие. Оно не рекомендуется, поскольку его использует сирийская армия. Мы пользуемся более крупным калибром, и самое обычное оружие, распространенное
– У тебя у самой кольт, насколько я вижу. Можно посмотреть?
Муна вынула из сумочки оружие, протянула его Карлу рукояткой вперед. Он вытащил обойму и высыпал на ладонь несколько патронов. Заводское клеймо на них отсутствовало.
– Откуда они? – спросил Карл, поигрывая патронами, как шариками.
– Наше собственное производство, – улыбнулась Муна, – мы думали написать "Made in Palestina" [54] , но рано или поздно это стало бы невыгодным.
54
"Сделано в Палестине" (англ.).
– А если Амаль возьмет тебя с этим, не возникнут ли тогда проблемы?
– Если бы Амаль взял меня, то проблем не возникло бы, меня бы просто убили, – спокойно ответила она, глядя в море.
Они продолжали сидеть за столом, но теперь предпочитали говорить на нейтральные темы, вспоминать детство. Рашид получил юридическое образование в Американском университете в Бейруте. Он успел открыть частную практику в 1975 году, но началась гражданская война. С тех пор спрос на юридическую защиту законных прав и порядка в Бейруте заметно вырос. Сейчас у Рашида адвокатская контора, правда, теперь это лишь прикрытие для аналитика и стратега "Джихаз ар-Разед". Отец Рашида – выходец из очень известной палестинской семьи, он женат на ливийской христианке. Нет, его мать не поддерживала фалангистов – она из довольно богатой семьи. Так что Рашид и адвокат, и полуливиец.
Муна родилась в секторе Газа и одно время входила в группу сопротивления. Но группа была окружена израильтянами, убившими ее братьев и взорвавшими оба дома семьи, и Муна бежала в Иорданию. Позднее ее стал опекать "Аль-Фатх", и она оказалась в группе саботажа в Южном Ливане и пробыла в ней до тех пор, пока Абу аль-Хул не обратил на нее внимания и не послал на двухгодичные курсы в Северную Корею. Последние пять лет она занималась оперативной работой и в Европе, и на Ближнем Востоке; здесь, в Бейруте, она окончила краткосрочные курсы медсестер, это и стало ее "крышей", иногда даже в Бурж эль-Баражна. Именно через нее шли связи "Разед" со скандинавским медицинским персоналом.
Али и Муса, молчавшие в обществе двух офицеров, были солдатами с пятнадцатилетнего возраста и вошли в ту "элиту", которую "Разед" время от времени формировал для охраны или проведения военных операций.
Еще один молодой человек с автоматическим карабином в руках вышел на террасу и, прошептав несколько коротких фраз Рашиду по-арабски, удалился.
– М-да, – сказал Рашид, – пора расходиться. Твой багаж зарегистрирован, никакого обмана, ничего неожиданного, естественно, в твоем багаже, но это был наилучший способ контрабандой передать с тобой несколько отчетов. Они лежат в дорожной сумке в потайном кармане. Билет и ручной багаж в машине, Муна поедет с тобой, чтобы нежно попрощаться в аэропорту. Остается только договориться о дальнейших контактах.