Красный рассвет. Иноходец
Шрифт:
Девушка запнулась на полуслове и принялась лихорадочно размышлять.
— Нет, — чуть погодя покачала она головой, внимательно глядя мне в глаза.
Ну да, сообразительность у нее никто не отнимал.
— Правильно не боишься, — вздохнул я. — Но когда ты сейчас пойдешь по пути к людям, помни что не все такие как я, и всего одно неосторожное слово тебе может стоить здоровья, как физического, так и психологического. А может быть даже и жизни, так что береги себя. Юг там, — ткнул я за спину на стену в сторону моря, а потом показал на противоположную: — Я пойду на Север, это туда. А нахер, это на все
Не говоря больше ни слова, зло сверкнув взглядом, Алиса выскочила из комнаты и направилась к выходу. Лестницу я так и не освободил от завала из мебели, поэтому услышал, как она с совсем неблагозвучными комментариями пытается выбраться. Судя по вскрику боли и звонкому шлепку падения, не очень удачно. И сразу после этого в мой адрес снова полетели приветы и проклятия.
Я только посмеивался, сидя у приоткрытого окна.
Найденного молока в пачке было совсем мало, так что разделив его на две порции, завтраком я себя обделил. Сейчас наверстывал, решив заточить и предназначенную девушке порцию кукурузных хлопьев. Она, как я и полагал, покинув дом направилась в сторону особняка — сейчас хорошо видному среди деревьев на расстоянии примерно метров в триста-четыреста. Шла девушка, огибая лужи и груды нанесенного мусора, слегка прихрамывая.
Сам я в этот момент думал. Наличие гири в виде спутницы исчезло, поэтому я могу вернуться в Галфпорт, забрать свои деньги и документы. Если гостиница уцелела, в чем я очень надеюсь. А после, например, двинуть в Новый Орлеан — в то же советское торговое представительство. Да, вчера я туда не собирался, но. В городе сейчас явно непросто, и наверняка в торгпредстве будут собираться простые советские люди, как волонтер там точно лишним не буду. И, чем черт не шутит, может получится найти нужные знакомства.
Хотя сейчас это второстепенное, я прежде хотел бы предложить в помощь свободную пару рук. С такими мыслями я уже почти доел кукурузные хлопья, как вдруг со стороны особняка послышались выстрелы: сначала громыхнуло дуплетом, потом протрещало пара коротких очередей, захлопали пистолеты.
Алиса, которая проделала до особняка три четверти пути — среди дубов я видел ее белую толстовку, остановилась.
— Спрячься где-нибудь, дура! — прошептал я, как будто она могла меня услышать.
Мысль передать не получилось — девушка замерла, оцепенев то ли от страха, то ли от поражения секундной тупостью, победившей всю ее прежнюю сообразительность. Ну да, она же только одного вида оружия боится, а тут звуки выстрелов и сразу столько — наверняка сейчас смотрит стеклянным взглядом как кролик на расправившую капюшон кобру.
— Хана котенку, — негромко прокомментировал я.
С бокового крыльца особняка появился чернокожий парень — в шортах, красно-белой растянутой майке и с бейсбольной битой в руке. Он что-то крикнул Алисе, и только после этого она попятилась. Не побежала, именно попятилась. При этом она что-то спрашивала приближающегося парня, он ей отвечал. Вроде дружелюбно, улыбаясь и широко разводя руки.
При этом фактор биты в руках оба игнорировали. Молодой чернокожий парень улыбался как ни в чем не бывало, а молодая дура как ни в чем не бывало оставалась на месте.
Вот сообразительная вроде девушка, неглупая. Но сейчас действительно как кролик перед удавом
По-моему, в этой ситуации из нас троих я единственный не удивлялся: упавшая на колени Алиса, судя по положению тела явно безуспешно пытаясь вдохнуть, определенно поражена случившимся. Чернокожий парень, судя по жестикуляции, также удивлен, но приятно — наверняка думал, что за девушкой придется бежать.
Схватив Алису за волосы, он рывком поднял ее на ноги и пинком направил в сторону особняка. Пока дошли до бокового крыльца, он успел пнуть ее еще несколько раз — причем два раза заставляя быстрее вставать, когда девушка падала.
Я за это время доел кукурузные хлопья, облизнул ложку и понес миску на кухню. Мыть не стал, в раковине оставил.
— Спасибо этому дому, — произнес я вслух и направился к выходу.
Выходил на улицу не с той стороны, которую можно рассмотреть из особняка. Внизу, на разломанной летней кухне, перемешанной с полками мастерской, немного задержался. Мое внимание привлекли разбросанные инструменты, среди которых я выцепил взглядом и выудил из кучи красную монтировку.
Тяжелая — а тяжесть, это как известно не только хорошо, но и надежно. Сразу стрелять мне не хотелось, и, если появится возможность решить дело тихо, монтировка для этого пусть не лучший, но вполне подходящий аргумент.
Оказавшись на свежем воздухе осторожно осмотрелся. Пользуясь кучами нанесенного водой мусора как укрытиями, направился в сторону особняка — двигаясь не по прямой и чистой поляне, по которой шла Алиса, а обходя здание по широкой дуге.
Перебежками, стараясь не привлекать внимания, добрался до невысокого, но массивного каменного забора. Перелезать не пришлось — целые секции вымыты и валяются неподалеку.
Еще одна перебежка, и я оказался у лежащего на боку грузового контейнера. Стандартного, коричневого — как на фурах и на кораблях возят. С корабля, наверное, он сюда и приплыл; либо же с какого-нибудь грузовика-большегруза, которого с дороги вчера волной снесло. Не суть важно — главное, что контейнер сейчас закрывает меня от чужих взглядов.
Последние метров тридцать до особняка, на торец которого я сейчас смотрел, незамеченным из окон не преодолеть никак. Ну, раз уж сюда пришел, не уходить же. Рывок, и я уже у двери, в которой совсем недавно скрылись Алиса и чернокожий парень. Поднявшись по крыльцу, аккуратно приоткрыл дверь, заглянул. Никого. Но поодаль слышны девичьи крики и шум борьбы.
Бесшумно зашел внутрь, скользнув в приоткрытую дверь. Оказался я сейчас в служебном помещении, совмещенном с кухней, скорее всего. На полу лужи воды, сдвинутая мебель, раскиданные коробки и ящики — судя по всему помещение хозяйственное, что-то вроде кухонного склада.
Девичьи крики стали тише, зато громко послышался характерный мужской вой; почти сразу же раздался дробный перестук шагов, потом звук удара, оплеухи вернее, теперь уже сопровождаемый девичьим взвизгом.
На меня никто не выскочил, но картина ясна: Алиса смогла вырваться, скорее всего сумев ударить коленом в уязвимое мужское место, попыталась убежать, но получилось это у нее плохо.