Красный шарф
Шрифт:
— Возьмите одну из сумок!
— Вам что, тяжело?
— У меня сломан палец, и я не могу тащить обе.
Она взяла сумку, и мы продолжили путь. Я уже не хотел всех этих денег. Мне бы только часть... Каблуки Вивьен громко стучали по асфальту. Она шла широкими шагами с высоко поднятой головой. Часть пути мы преодолели шагом, но иногда приходилось бежать. Вивьен беспрестанно оглядывалась. Я видел ее испуганное лицо и тоже начал нервничать. Похоже, нас ожидают крупные неприятности. Она явно шла на какой-то риск. Но она, по крайней мире, знает, на что идет, в
Город оказался гораздо дальше, чем я предполагал. Когда мы, наконец, вступили на его мостовую, я увидел, что дома погружены в сон и покой. В этой влажной таинственной тишине стук каблучков Вив звучал как-то мистически и навевал на меня ужас. Я невольно передернулся, почувствовав непонятный озноб.
На главной улице появился автомобиль, и Вивьен толкнула меня за угол какого-то дома. Мы прижались к шершавой стенке и так молча простояли с минуту. Она повернулась ко мне, приблизила свое лицо, и горячее дыхание обожгло мне щеку. Машина с шумом промчалась мимо — в ней сидела какая-то развеселая компания, слышался оглушительный рев включенного на всю громкость радиоприемника.
— Николс, давайте свернем с главной улицы, — прошептала девушка.
Мы двинулись направо и вскоре очутились перед большим скоплением стоявших в темноте автомобилей. Рядом виднелась черная громада старого отеля с проржавевшей вывеской, люминесцентные буквы которой гласили: «Отель Амбассадор». Буква "д" на вывеске была разбита. Вивьен остановилась и тихо сказала:
— Ты не сможешь меня бросить...
— Почему это не смогу? — возмутился я.
— Раз уж мы пришли сюда... Ты не предашь меня...
Я промолчал.
— Ты ведь не хочешь причинить мне вред, Николс, — продолжала она.
Поднялся сильный ветер, яростно сметая все с мостовой. Брызги холодного дождя били нам в лицо. С тротуара взлетали в воздух обрывки старых газет и какой-то мусор.
— Знаешь, Николс... Ты даже представить себе не можешь, в какой страшный для меня момент жизни мы повстречались. Теперь мы повязаны...
— Не вижу ничего, что бы нас связывало.
— Это не то, о чем ты подумал.
Я взглянул на чемодан и вспомнил, что она обещала мне заплатить.
— Мне нужно как можно скорее домой, — сказал я.
— Знаю, в Сан-Пит. Во всяком случае, сейчас ты никуда не поедешь. Ты устал. Я не так много от тебя прошу. Просто не смогу сделать этого одна. Ты должен мне помочь. Мне необходимо покинуть эту страну.
— Я сразу подумал, что ты — чокнутая.
— Мне необходимо покинуть страну во что бы то ни стало. И я это сделаю. Заплачу тебе. Хорошо заплачу. Тебе ничего не придется делать даром.
— Я тебе уже все сказал.
— А я говорю — ты мне поможешь. Послушай, Николс, я так устала, что не могу больше идти. Если я тебе расскажу правду, ты меня поймешь.
— Не хочу ничего знать, — отрезал я.
— Но я все-таки расскажу.
Мы снова стояли друг против друга. Образ погибшего Ноэля не выходил у меня из головы. Я подумал, что уже почти добрался до
Вивьен сжимала чемодан с такой силой, что у нее побелели косточки пальцев. Ветер трепал ее роскошные волосы. Девушка поставила сумку на тротуар, чтобы убрать непокорную прядь, упавшую ей на глаза. Она казалась такой несчастной и беззащитной.
— Ну как, ты согласен?
Глава 4
Пришлось снять один номер. Когда я заикнулся о двух, Вивьен затряслась от страха. Она и секунды не хотела оставаться одна.
Я чувствовал себя преотвратно. Мне необходимо было срочно чего-нибудь выпить. Голова гудела словно встревоженный улей. Жаль, что в такое время невозможно найти выпивку. И вдруг меня словно пронзила мысль о мертвом человеке, лежащем сейчас под обрывом, внизу. О мертвом, изуродованном, окровавленном Ноэле Тисе.
— Я хорошо тебе заплачу, Николс, — снова заговорила Вивьен.
— Ты можешь хоть на минуту замолчать! — закричал я.
Мы зарегистрировались как мистер и миссис Латимер. Я так устал, что мне казалось, будто это на самом деле так. Заспанный администратор вручил мне ключи со словами:
— Двести второй.
Когда мы поднимались по лестнице на второй этаж, я, посмотрев вниз, заметил, как администратор из-под руки внимательно изучает стройные ноги моей спутницы. У меня не было ни малейшего сомнения, что эта гостиница пользуется дурной славой. Войдя в номер, Вивьен в изнеможении опустилась на кровать и сбросила туфли. Я молча изучал помещение. Помимо единственной двухспальной кровати, в комнате находился стул с прямой спинкой и облезший письменный стол, на котором стояла пустая цветочная ваза и валялся сломанный карандаш. Окно закрывали коричневые занавески, никак не вязавшиеся с голубыми обоями. Около кровати стоял простенький красный торшер. Заглянув в ванную, я обнаружил, что она такая же неухоженная, как и весь этот так называемый отель.
Вивьен сидела на кровати, я расположился на стуле возле двери. В номере было довольно холодно. Потом Вивьен встала, подошла к окну, раздвинула занавески, выглянула зачем-то на улицу, снова возвратилась к кровати и, сжав руки, встала в умоляющей позе.
— Здесь им меня не найти. Мы только переночуем... — прошептала она.
Потом, взглянув на меня, сняла кожаную куртку и повесила в шкаф. После чего порылась в сумке и извлекла оттуда бутылку виски:
— Смотри-ка. Не разбилась. Ноэль всего возил с собой много выпивки.
— Не говори больше о нем.
— Может, в твоей сумке найдется еще одна.
Во мне словно что-то взорвалось. Как это бывает от сильного удара. А удар был направлен так точно, что мне показалось — сейчас я брошусь на Вивьен с кулаками. Мне никак не удавалось восстановить душевное равновесие. Но вдруг — словно луч света озарил темную пещеру — ко мне вернулся рассудок, я успокоился и медленно произнес:
— К черту все это. С меня довольно!
Хлопнув дверью, я вышел в коридор и тут услышал, как по мозаичному полу позади меня застучали каблучки.