Красный тряпочник
Шрифт:
— Поэтому никуда мы не вернёмся, — подытожил Семён. — Нестерпимо находиться на так называемой родине, которая говорит с тобой ультиматумами на языке подворотни.
— Я вас понял, — кивнул Коломин, и в этот момент Зорин резко начал снижение. Все, кроме Ярослава и сидящих пассажиров, охнули и начали неустойчиво поддаваться вперёд.
Покинув возможную траектория пули, Ярослав нырнул к Олеандру и двумя точными ударами попал ему в локоть и скулу. Саввин-старший заверещал и больше от неожиданности, нежели от боли выпустил обрез «Мосинки». Зорин вдруг дал выше, и Олеандр ударился лбом о колени ближайшего к нему заложника. Поднатужившись, Жозефина сначала выпучила глаза, но потом собралась и прицелилась. В следующий миг генерал, вроде бы до этого успокоившись, внезапно вскочил и обхватил русскую Монсеррат Кабалье сзади
Тем временем волевая Жозефина скинула с себя генерала и оттолкнула его в сторону. В это время Ярослав оказался уже сзади и наставил на Быкову по «Токареву» и «Нагану» с каждой руки.
— Ваш концерт окончен, Жозефина Павловна. Бросьте оружие, — приказал он. В то же время генерал успел подняться, схватил обрез винтовки Мосина и взял Семёна на прицел. Жозефина, всплакнув, бросила «Маузер» на пол. Его поднял освобождённый бортпроводник. Безоружный Костя в схватке участия не принимал, практически не успев среагировать на произошедшее.
Связав оставшихся захватчиков и оставив их под присмотром генерала и нескольких стюардесс, Коломин сбегал к ближайшему экранофону и доложил Зорину об успехе. Другие бортпроводники сопровождали бывших заложников и занимали места на своих постах. Ещё не успевшие отойти от шока пассажиры медленно стали разбредаться по своим первоначальным местам. Поблагодарив оперативника, КВС продолжил снижаться и готовиться к посадке.
— Уважаемые пассажиры, говорит командир воздушного судна, Зорин Алексей Алексеевич, — заявил главный пилот по громкой связи. — Благодаря точным и отважным действиям капитана Коломина захватчики нейтрализованы, внештатная ситуация разрешена. Как и планировалось, наш борт произведёт посадку в аэропорту «Шереметьево», город-герой Москва. От лица авиакомпании «Аэрофлот» и Министерства гражданской авиации СССР приносим вам извинения за доставленные неудобства. Экипажу приготовиться.
Через несколько минут шасси Ту-144Э благополучно коснулись аэродромного покрытия.
[1] ЭЭГ — электроэнцефалограмма.
[2] Дядя (англ.).
[3] Кузен (англ.)
[4] Мерзость (фр.).
Глава III. ГРАД ОБРЕЧЁННЫЙ
Moskau — fremd und geheimnisvoll,
Turme aus rotem Gold,
Kalt wie das Eis.
Moskau, doch wer dich wirklich kennt,
Der weiss ein Feuer brennt
In dir so heiss.
DschinghisKhan, «Moscau»[1].
— Как эти трагикомичные персонажи? — оказавшись снова в носу самолёта, Коломин кивнул на Саню и Андрея. — Не буйствовали?
— Да вот только взрослый часто дёргался и матерился на меня. Пришлось пару раз «успокоить» его. — Света уставилась на связанных захватчиков. — А парень вёл себя прилично. В хвосте прошло всё хорошо?
— Относительно благополучно. Террористы отделались небольшими гематомами, — улыбнулся Ярослав.
— Вы такой смелый. — Светлана улыбнулась в ответ. — Вы же из сил специального назначения? Как вы справились со всеми ними?
— Долгая и, к сожалению, секретная история, — вздохнул Коломин. О борт самолёта что-то легонько стукнулось. Над дверью выхода загорелась лампочка.
— Трап подлетел. — Стюардесса побежала разблокировать дверь наружу. — Я открою.
Дверь в кабину отворилась, и в щёлочке появилась голова Зорина.
— «Альфа» ждёт со стороны всех выходов. Света, Ярослав, без лишних движений, — предупредил КВС. — Я рассказал им, что вы обезвредили захватчиков, но они могут не поверить.
— Они поверят, — уверенно сказал Коломин.
Дверь начала плавно отворяться, и вовнутрь дохнуло свежей
— А ты, однако, суперзвезда, — внезапно сыронизировал Градов через «Гекату». — Вижу, как ты собираешься сходить с трапа.
— Профессор, не сейчас, — прошептал Коломин. — Правоохранительные органы весьма напряжены.
— Понял, завершай свою миссию. Градов — отбой.
— Коломин — отбой.
Щёки Ярослава чуть не коснулся бесшумный автомат «Вал», удерживаемый одним из «альфовцев». Как и все сотрудники «Альфы», он носил маску и сферообразный шлем с тепловизором и встроенной рацией. За бойцом стоял громила с пулемётом Калашникова. В отличие от товарищей, одевался спецназовец в тяжёлый бронекостюм «Богатырь-3», способный выдержать гораздо больше урона, чем стандартная военная экипировка. Рифлёную поверхность «Богатыря-3» украшали экзоскелет, трубки, дополнительные внешние конденсаторы, встроенные сканеры, энергетический ранец, светодиоды жизнеобеспечения и боевой готовности. Пулемётчика прикрывал коллега с непробиваемым щитом, который не простреливался ни свинцовыми, ни лазерными, ни плазменными патронами. На внешней поверхности защитного приспособления красовалось изображение разъярённой пантеры, оскалившей пасть. В руке, свободной от щита, «альфовец» сжимал пистолет-пулемёт. Наконец, за щитоносцем расположился командир группы, без маски и в берете. Как и оператор дрона, сидевший с переносным компьютером за лидером, он был налегке и вооружался лишь модифицированным АПС.
На груди и голове Ярослава возникло свыше десятка маленьких красных точек.
— Капитан Коломин? — поинтересовался командир группы. Когда Ярослав утвердительно кивнул, давящие на нервы красные точки исчезли с тела, а остальные спецназовцы опустили оружие. — Нам доложили, что вы нейтрализовали террористов.
— Так точно. А это вам, товарищ майор. — Ярослав протянул командиру «Альфы» широкое пластиковое ведро.
Непонимающе поморщившись, майор принял ёмкость от собеседника и осторожно заглянул внутрь. На его дне покоились аккуратно сложенные пистолеты Токарева, Нагана, Маузера, а также обрезы охотничьих ружей и винтовок Мосина.
— Хм, это больше не нам, а, скорее, следователям, — объяснил командир «Альфы». — Но огромное спасибо, что избавили от грязной работы. Хорошо, что никто из заложников и террористов не погиб.
— Могу ли я быть свободен? — спросил Коломин.
— Конечно. В аэропорт прилетел один важный человек из МВД, просил, чтобы вам доложили о его прибытии. Ему разрешили приземлиться прямо тут, на взлётной полосе. Он в чёрной «Волге», за каретами скорой помощи.
Ярослав попрощался с майором «Альфы» и передал ему координаты запертых захватчиков. Из-под самолёта появилась ещё одна группа спецназа и вместе с первой начала тактично заходить в самолёт. Другие бойцы устремились к остальным открывающимся выходам, их прикрывали товарищи, разместившиеся на крыльях. Опять пролетел Ми-8Э. За аэрокарами экстренных служб вели репортаж корреспонденты ОРТ и ВГТРК. «Альфовцы» сработали крайне оперативно: через пять минут по двум трапам стали выводить горе-террористов. Быковы и Саввины выглядели понуро и уныло смотрели под ноги, не поднимая глаз. На взрослых и шестнадцатилетнего Андрея надели наручники, младших Надю и Толю бойцы осторожно вели за руки. Толя, единственный, кто не грустил, заметил стоящего под носом Коломина и, улыбнувшись, спокойно помахал ему. Казалось, он не винил оперативника в том, что план его родственников провалился или просто не до конца смог осознать роль Ярослава в предотвращении происшествия. Немного растрогавшись, капитан помахал мальчику в ответ перед тем, как коллектив «Пермские баллады» посадили в бронированный тюремный «Икарус» с зарешечёнными окнами.