Красный урожай
Шрифт:
— Что во имя…, — воскликнул Хартвиг. Это было первое, что он произнес после стычки с Киндрой из-за световых мечей. — Что же с ним случилось?
— Что случилось? — вновь переспросил Мэггс, уже более громко. — Что же?
Ра’ат узнал ученика, который обучался уже пятый год, а звали его, кажется Раккер. С левой части лица Раккера свисала рваная кожа, сквозь которую можно было увидеть внутренности рта: скулы и челюсти. Его холодные глаза дрожали в глазницах, как пара протухших красноватых желтков. Он был раздет, за исключением черных штанов, порванных спереди. А его живот
Он долго смотрел на них. Затем откинул голову, рот мучительно открылся и раздался крик.
— Убейте его! — сказал Хартвиг. — Чего вы ждете?
Продолжая кричать, неживой Раккер, пошатываясь, направился в сторону завала. Ра’ат увидел, как его нижняя челюсть неестественно широко открылась, и крик превратился в фонтан красновато-серой рвоты, брызгающей прямо на возведенную стену, его живот при этом стал быстро уменьшаться.
Ра’ату стало не по себе, он почувствовал тошнотворные спазмы желудка. Несмотря на все, что он видел до сих пор, он не мог принять эту чудовищную действительность. «Неужели я вижу это?», подумал он. «Неужели…»
Закончив свое излияние, мертвец вытянутыми руками стал размазывать то, что из него вышло по поверхности. Машинально Рa’aт вспомнил космических ос — о которых он читал. Они строили свои жилища-гнезда с помощью смеси, которую выплескивали из животов.
Единственное, что остановило его, чтобы не уподобится этому мертвецу и не опорожнить свой желудок — было внезапное осознание того, что нежить повернулся снова к ним, двигаясь, теперь, намного быстрее.
— Убьем его, — услышал он шепот Киндры. Она, Мэггс и Рa’aт напали на него одновременно. Киндра одним ударом отрезала мертвецу голову, а Мэггс отсек ему ноги. Ра’ат рассек тело почти идеально — посередине. Менее чем через пять секунд четвертованный труп Раккера лежал на полу, продолжая дергаться.
— Где остальные? — громко дыша, спросил Мэггс, указывая в пустоту.
— Хороший вопрос, — сказал Ра’ат. — Здесь — тупик. Куда же они делись?
— Забудьте об этом. — Киндра повернулась к стене. — Давайте сделаем проход.
Ра’ат кивнул, но не двинулся с места. Он смотрел на металлические стеллажи, от которых появился Раккер. Он все еще думал о том высоком и пронзительном крике, который издал Раккер. Что, если это было сигналом для остальных…
Один из металлических корпусов дроида со звоном выпал с полки.
И Ра'ат увидел.
Ученики Академии ситов на Одасэр-Фаустин спрятались за ней, и находились здесь все это время. Они молча ждали, наблюдая за ними.
— Сколько их? — пробормотал Мэггс.
— Десять, — ответил Ра’ат, — возможно, двенадцать…
Тишина взорвалась криком, и толпа нежити хлынула вперед одной скоординированной волной, образовавшейся из отдельных ручейков, став единым целым.
Первой пришла в себя Киндра. — Мы погибнем, если не выберемся отсюда. Я справа, ты слева. Вы оба, давайте к стене, — она махнула рукой Хартвигу и Мэггсу. — Делайте там проход.
Ра'ат переместился в соответствии с ее указаниями вправо, позволяя своему световому мечу вести его, став естественным продолжением его воли. Он
Направо. Налево. Назад. Двигаться. Двигаться. Двигаться…
Ра’ат отключил свой разум, позволяя работать полученным навыкам. Это было похоже на урок в Конвейере боли Владыки Ракена. Он уже начинал видеть сражение сквозь призму бывалого воина, совершая ту же последовательность движений, как если бы из одной комнаты надо было попасть в следующую, чтобы добраться до выхода.
То, что все кричали вокруг него, воспринималось, как пульсирующий сопутствующий шум, вместе с окружающим запахом. Его голова раскалывалась, словно вокруг гремела громкая музыка. Когда он разрубил следующего мертвеца надвое, шок боли пронзил правое плечо. Его рука онемела вокруг рукоятки меча, и пальцы разжались. Он развернулся и подхватил падающий меч левой рукой, прежде, чем тот упал на пол. Он увидел мертвеца, который вцепился в его бицепсы, ухмыляясь, пока зубы терзали плоть Ра’ата. Кровь расползалась по его губам безвкусной помадой.
Киндра промелькнула где-то сбоку и полоснула клинком своего меча крест-накрест по груди этого мертвеца, укоротив его тело пополам. Но его челюсти оставались сомкнутыми на руке Ра’ата, пока тот не воспользовался своим мечом в левой руке, отделив от себя голову мертвеца. В просвете тел он увидел Мэггса, прорубающего проход в стене. Клинок его меча размылся веером, но преграда из человеческих органов была слишком плотная. Ра’ат увидел черный овал рта Мэггса, что-то кричащего, но он не мог понять, что именно.
«Мы проигрываем», подумал Ра’ат, но потом — «как мы можем проиграть?»
Внезапно рядом раздался взрыв. Ра’ат увидел, как один из мертвецов, словно кукла-марионетка, попятился назад к стене, как будто его дернули за невидимую ниточку. Так же Ра’ат почувствовал запах озона в воздухе, и безошибочно распознал запах горелой кожи и волос.
Еще он заметил бежавшего с выпученными глазами Хартвига, на его лбу вздулись вены, а выражение лица было растерянным.
«Это невозможно», подумал Ра’ат, «только Владыки ситов могут использовать молнии Силы, как…»
— Отойди! — раздался голос, и Ра’ат увидел за Хартвигом их учителя — Владыку Ракена. Молнии тянулись от обеих рук Ракена. — Пригнись, немедленно!
Мэггс и Киндра рассекли еще трех мертвецов, стоящих между ними и перешагнули через их останки, когда Мастер меча вздернул руки, направив кончики пальцев перед собой, исторгая из них потоки молний Силы. В закупоренном проходе воздух вздрогнул от электрической бури так сильно, что, на мгновение, Ра’ат зажмурился. Он почувствовал запах своих сожженных ресниц. Даже после того, как он закрыл глаза, через веки пробилась яркая вспышка, оставившая ожег на его роговице.