Красный замок

Дуглас Кэрол Нельсон

– Я думал, среди театрального люда нет уважаемых людей, – возразил Стенхоуп.

– Ты слишком прислушиваешься к Нелл, – ответила Ирен и закусила губу, будто и сама была не прочь послушать Нелл прямо сейчас.

А вот мне этого совсем не хотелось! Я тайком кинула еще один взгляд на Квентина Стенхоупа. Он выглядел весьма щеголевато в нынешнем уличном костюме. Ничего удивительного, что даже у кроткой малышки Нелл возникла сентиментальная привязанность к такому человеку, да еще и одаренному той же склонностью к переодеваниям, как и у ее подружки

Ирен. Впрочем, Нелл, конечно же, слишком чопорна для такого лихача, как Квентин. Ему нужна женщина побойчее. Я еще не видела отсутствующего сейчас Годфри, но заранее не могла взять в толк, как надутый адвокат в дурацком парике из овечьей шерсти может конкурировать в борьбе за женские сердца с загорелым шпионом в арабских одеждах.

Квентин Стенхоуп перехватил мой взгляд и подмигнул мне, прежде чем с абсолютно непроницаемым выражением лица повернуться обратно к Ирен и ее театральному другу.

Отлично! По крайней мере, хоть кто-то в этой компании понимает, что я умна и наблюдательна, а не просто играю роль Санчо Пансы при Дон Кихоте в женском обличье.

– Возвращаясь к Трансильвании, – обратилась примадонна к Брэму; голос ее звучал обеспокоенно. – Вы описывали сложную пересеченную местность.

– Без сомнения!

– И именно туда, по-вашему, отправили Годфри?

– Я не являюсь представителем интересов Ротшильдов. – Мистер Стокер направил обвиняющий взгляд на Квентина Стенхоупа, которого, по-видимому, считал таковым. – Я просто путешественник, странник, но научился запоминать и изучать каждую деталь во время своих одиноких прогулок. Мне видится… какое-то древнее зло, таящееся меж выбеленных временем склепов гор. Я бы не удивился, встретив в лесу трех макбетовских ведьм, склонившихся над кипящим котлом.

– Или одну ведьму над миской горящих углей, – пробормотала Ирен, глядя на меня.

Было ясно, что она принимает во внимание склонность Брэма Стокера к драматичному преувеличению. Ее комментарий, обращенный ко мне, высмеивал театральность, присущую как ему, так и самой примадонне.

И мне? И Квентину? Возможно. В этом мире каждый из нас чуточку переигрывает, исполняя свою партию на сцене жизни. В каком-то смысле мы все лишь актеры. Забавно, что именно двум самым безыскусным участникам нашей труппы, по всей видимости, грозит наибольшая опасность.

– Итак, Брэм, – подобно дирижеру, взмахом палочки указывающему оркестру, что начинается следующая часть музыкального произведения, Ирен вынудила собеседника сменить тему разговора, – почему вы оказались в борделе?

Брэм Стокер, в прямом смысле слова, ощетинил свою огненную бороду:

– А почему там оказался мистер Стенхоуп? – Он посмотрел на Квентина.

– По той же причине, я полагаю, что и вы, – сказал тот. – Я расследовал убийства куртизанок, произошедшие ранее в Праге. К сожалению, еще одно случилось именно в тот момент, когда я… мы… присутствовали там. Ирен говорила мне, что вы приехали сюда раньше нас, но я не знал, кто вы такой, когда вытаскивал вас из лап узколобых

богемских властей. Кстати, они абсолютно ничего не знают о возможных международных последствиях этих убийств, и пусть остаются в неведении и дальше.

Брэм выглядел слегка ошеломленным:

– Вы абсолютно правы. Я вернулся в Прагу, потому что понятие не имел, как действовать в Трансильвании. Укрепления в горах, казалось бы, взывают к штурму, но блестящий военный стратег я лишь в своих книгах и на подмостках. – Он тяжело вздохнул. – Правда в том, Ирен, что я хорош только в качестве шпиона, который бродит вокруг театра военных действий и собирает сведения у местных жителей. Покорение замков не входит в число моих навыков.

– Вы уверены, что нашли замок, который нужно штурмовать? – спросила она.

– Возможно. Между тем, мы теперь причастны к еще одному убийству в борделе. Это ужасно неловко.

– Вовсе нет, – сказал Квентин, отталкиваясь от камина, который служил ему опорой. – Это неприятно, но ничего неловкого тут нет. Я был в Праге достаточно долго, чтобы понять: в городе произошла серия убийств проституток.

– Сколько?

– Может быть, четыре или пять. Они случались на протяжении нескольких месяцев. Убийство жриц любви – не редкость, но эти были совершены с невероятной жестокостью.

– Когда? – спросила Ирен.

– До парижских инцидентов.

– И до прошлой осени в Лондоне?

– После Лондона.

– Так… Лондон, Прага, затем Париж… и теперь вновь Прага. Зачем убийце, человеку, одержимому определенным типом женщин – обычно ночными бабочками, которых везде сколько угодно, – ездить туда и обратно по всей Европе, как поезд по расписанию? Может, так оно и есть? Он путешествует на поезде?

– А как насчет, – вставила я, – твоих открытий в Париже? Дни почитания святых и символическое расположение мест преступлений?

– Действительно. Как насчет мест? – Золотисто-карие глаза Ирен вспыхнули, как русский янтарь цвета спелой вишни. – Квентин! Мне нужна карта лондонского Уайтчепела с отмеченными на ней локациями убийств, совершенных Потрошителем. Достанешь такую для меня?

Стенхоуп поднял руки со свежим маникюром:

– И разумеется, сию же минуту?

– Без сомнений. Свяжись с человеком в Министерстве иностранных дел, и тебе окажут содействие. С человеком по имени Майкрофт… Холмс.

Квентин Стенхоуп побледнел под бронзовым загаром:

– С человеком в министерстве? Господи, Ирен, да он и есть министерство. Беспокойство, причиненное сему джентльмену по нежелательному или слишком мелкому поводу, может стоить мне головы.

– Что-то мне подсказывает, он будет нам полезен. Можешь упомянуть имя Шерлок.

– Шерлок. Хм-м-м. Интересно. Я тотчас телеграфирую. – Стенхоуп схватил шляпу и вышел из комнаты, лишь коротко кивнув на прощание.

Я опешила от такого поворота событий и спросила Ирен:

– Ты действительно хочешь дать знать Шерлоку Холмсу, в каком направлении мы двигаемся?