Красобор
Шрифт:
Отец прошел просто в раскрытую дверь, а Алесик приостановился возле кучи желтого песка. Глядь, а за кучей два голубя, сизые, с красными лапками. Набрал Алесик горсть песка — а он холодноватый, вероятно, недавно из карьера — да как шухнет в голубей!
Птицы крыльями захлопали и испуганно поднялись в воздух.
Оглянулся Алесик: видел ли кто его проделки?
Человек отложил кисть и фартук отвязывает.
— «Ну, попадет! — Не по себе Алесику стало. — Наверняка, учитель. Может, и завуч или даже директор».
Пригнул Алесик голову и шмыг за угол школы. Остановился, осторожно выглядывает.
— Товарищ! Товарищ! Вы со строительной организации?
«Вроде обойдется, — подумал Алесик и не спеша пошагал так же к школьным дверям с толстыми блестящими ручками. В вестибюле осмотрелся: «Как в нашей школе — вон вход в буфет, там в спортивный зал, а эта лестница на второй этаж».
Отец и человек в очках стояли и разговаривали. Но Алесик решил все же переждать, пока очкарик куда-либо отойдет. А чтобы не торчать на виду, он шмыганул в боковой коридор.
Коридор тоже был заставлен нартами и столами, только здесь было больше столов. Алесик потянул за ручку одну из дверей. Ничего интересного. Пустой класс. Дернул вторую — закрыто. А третья дверь отперта была. Не зайти в эту комнату, пропустить ее — никаких сил не хватило бы.
Хоть и не прочел Алесик табличку на двери, все равно догадался, куда попал. У окна, в уголке, форма пионерская, барабан, горн.
Вдруг слева от Алесика что-то зашуршало. Глядь, а из-за карт и таблиц, которых на стойках было навешано великое множество, девочка показалась. С румяными толстыми щеками и в красном берете. Алесик сразу же узнал свою недавнюю спутницу. Она вопросительно и, как показалось Алесику, немножко обрадованно посмотрела на него, улыбнулась, но тут же нахмурила брови.
— Ты что тут делаешь? — удивился Алесик.
— Это я должна у тебя спросить, чего тебе в нашей пионерской комнате надо, — отпарировала девочка.
— Подумаешь! Не к тебе же в школу пришел, а к старому Лусте.
— К моему дедушке? — удивилась девочка.
— Разве Луста твой дедушка? — остолбенел Алесик. — Значит, ты и есть его внучка Аля?
— Аля. Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Знаю. Папа дедушку твоего увидеть хочет. Воевали вместе.
— Так вы на праздник партизанский? — догадалась Аля. — А дедушки нет в Чикунах…
— Где же он?
— Учитель сказал мне, что дедушка со всей бригадой плотников уехал в Красобор. Они должны за два дня восстановить партизанские землянки и шалаши. А тебя как зовут?
— Алесик. А что?
— Ничего. Просто так. Хочешь, Алесик, я тебе что-то покажу? Помоги мне только эти деревянные рамки отодвинуть.
Вдвоем они отодвинули деревянные рамки, поставленные торчком, и Алесик увидел стенд. На большом куске серого полотна, натянутого на раму и раскрашенного под мрамор, было написано: «Они сражались за Родину, за твое счастье». И под стеклом помещены фотоснимки, а на них — лес какой-то, деревни, люди. Под фотоснимками были аккуратные надписи.
— Стенд партизанской бригады имени Кутузова. Красные следопыты школы сделали, — пояснила Аля.
— А дед Луста здесь есть?
— Вот, посредине. Усатый… А тут надпись о самом маленьком партизане. Его все звали Зайчиком.
— Про
— Это, когда он только в отряд пришел. Зайчик, знаешь, какой был? — торопливо заговорила Аля. — Однажды он даже в гарнизон пробрался и расклеил листовки там: и на рынке, и на площади, и на многих домах, где фашисты жили. В другой раз шпика немецкого Зайчик выследил и поймал. А сколько врагов взорвал! Узнали однажды дедушка с Зайчиком, что фашисты идти по дороге колонною будут, а впереди женщин и детей погонят, чтобы те, если дорога заминирована, первые на партизанских минах подорвались. Узнали и заложили мины не на дороге, а на обочине, под кучами камней. Мирные люди прошли, и колонна немцев вплотную приблизилась к камням. Тут Зайчик за шнурок как дернет! Бух-тара-рах! Камнями по колонне так шибануло — половины фашистов как и не было.
— А почему его портрета на стенде нет? — спросил Алесик.
— Не нашли. И вообще никто ничего не знает, где он.
— А что с ним случилось?
— Дедушка рассказывал, что фашисты однажды снова на Красобор напали. Бомбы с самолетов бросали, из пушек палили, потом танки пустили, а сами, за танками прячась, шли. Крепко держались партизаны, долго бились, но пришлось им отступить. Тогда дедушку ранило. Потом партизан окружили у болота, и они маленькими группками прорывались. Зайчик был в одной из таких групп. Пропала та группа.
— Все?
— Кое-кто потом нашелся, другие нет. Решили, что остальные в плен попали и там погибли. А полгода назад в Бородовичи доктору Жирмонову письмо из Германии пришло. Курт в ГДР живет.
— А кто такой Курт? — полюбопытствовал Алесик.
— Эх ты… И про Курта ничего не знаешь? У нас про него все пионеры знают. Немец он. Антифашист. Курт его имя.
— Ну и что?
— А то. Курт в той же группе, что и Зайчик был. И дедушка сказал: «Коль уж Курт объявился, то и Зайчика следы отыщутся».
— Вот здорово было бы! А Курт в Красобор приедет?
— Дедушка мне говорил, что приглашение послали.
— Аля, — вдруг вспомнил Алесик, — а зачем ты дядьку Мечика просишь, чтобы он тебе привозил книги только про войну да про партизан?
— А тебе не все равно? — неожиданно задиристо вопросом на вопрос ответила она.
Но Алесик почувствовал, что Аля не ищет ссоры. Просто она чего-то стеснялась.
— Обещаю: никому ни слова.
— Никому-никому?
— Ну, разве только самому Зайчику, если встречу его где-либо.
— Не смейся. Слушай. Я думаю, что когда все книги про партизан перечитаю, то где-нибудь да найду и про Зайчика. Не может же быть, чтобы нигде про него написано не было, что с ним что-то случилось!
— А если найдешь, прочтешь, узнаешь, что тогда изменится?
— Тогда я пойду к красным следопытам нашей школы и скажу: «Вот он, Зайчик! Я нашла его. Принимайте меня в отряд».
— В какой отряд?
— В отряд красных следопытов. Там старшие пионеры. И то не все, а самые лучшие. А мне только в этом году галстук повязали. Доктор Жирмонов повязал… Если я найду следы Зайчика, узнаю о его судьбе, тогда меня обязательно в следопыты примут. И место на стенде пустовать не будет.