Красота – самый веский аргумент
Шрифт:
Сердце Даны тревожно забилось. Она представила себя в объятиях Маккенны. И как их губы слились в страстном поцелуе.
– Первый шаг? – прошептала она. – Да.
– Ну, начал, в общем-то, он, но…
– Он предупредил тебя заранее?
– Заранее?
– Именно. Заранее. Он делал какие-нибудь намеки относительно своих намерений, чтобы ты могла принять контрмеры?
– Разумеется, я приняла контрмеры! Не думаешь же ты, что я просто позволила ему… Но я знаю, что он скажет в ответ. Будто я… я тоже поцеловала его.
– Поцеловала? – Артур побледнел как полотно. – Поцеловала?
– Да. Я не виновата. Все произошло, как ты сказал. Он первый начал, а я… – Глаза Даны расширились от удивления. – Разве ты говорил не об этом?
– Нет, – безжизненным голосом произнес Артур. – Не об этом. Так ты целовала Гриффина Маккенну?
– Да. То есть нет! Это он поцеловал меня. Он… – Дана тяжело сглотнула. Какая же она дура! Конечно, Артур говорил не об этом. Откуда ему было знать? Ведь о поцелуе знали только двое: она и этот подонок Маккенна.
А теперь знает и Артур.
– Дана!
Ей с трудом удалось заставить себя посмотреть в глаза Артуру. На его щеках выступили красные пятна.
– Что именно произошло в кабинете твоего шефа?
– Ничего особенного. Он был зол, я тоже, ну и… – Она прерывисто вздохнула. – А что же ты имел в виду, когда сказал, что это важно?
Артур откинулся на спинку стула. Сняв очки, тщательно протер их льняной салфеткой и снова нацепил себе на нос. Когда он наконец заговорил, голос его звучал совершенно спокойно.
– Я имел в виду страховку на случай увольнения с работы.
– Страховку? – повторила Дана.
Артур кивнул.
– Если Маккенна уволил тебя, не предупредив, что чем-то недоволен в твоей работе, ты можешь начать разбирательство. Если же ты ушла прежде, чем он успел что-либо сказать, то шансы, скорее всего, невелики.
– Страховка, – снова повторила Дана. – Да, конечно.
– Разумеется, еженедельные выплаты будут небольшими, но все же это не помешает, пока ты не найдешь новое место.
Деньги. Все это время Артур говорил о деньгах. А она-то подумала… Да и как было не подумать? Поцелуй, этот проклятый поцелуй, не выходил у нее из головы. Маккенне удалось унизить ее. Выставить полной идиоткой, заставить потерять самообладание, и за это Маккенне нет прощения.
– …первым делом позвоню им от твоего имени в понедельник. Разумеется, если ты не возражаешь.
– Кому позвонишь?
– Моим знакомым из социальной службы. Ты не слушала?
– Конечно, слушала. Спасибо тебе, Артур. Непременно позвони. Я буду тебе очень признательна.
Еще как признательна. Артур прекрасный человек. Он добрый и никогда не поступит с женщиной так, как обошелся с ней Гриффин Маккенна…
…Никогда не поцелует ее так, что земля качнется под ногами…
Дана отодвинула стул и проворно вскочила на ноги.
– Дана! Дорогая,
– Я… я хочу подышать свежим воздухом, Артур. Здесь слишком душно. А у меня был такой тяжелый день.
– Понимаю. – Артур поднялся вслед за нею. Достал бумажник, вынул несколько чеков, внимательно просмотрел их и, запрокинув голову, принялся подсчитывать стоимость ужина. – Шестидесяти должно хватить. Точнее, пятьдесят восемь долларов семьдесят пять центов, но…
Дана прикусила губу. Гриффин Маккенна в жизни не стал бы так мелочиться. Да и вообще с ним все было бы иначе. Он моментально понял бы, в каком она состоянии. Обнял бы, улыбнулся и целовал до тех пор, пока она не позабыла бы все невзгоды…
– Мы оба заказали шоколадный мусс.
– Черт возьми, Артур! – Она выхватила у него чеки, швырнула их на столик и, схватив пиджак и сумочку, решительно устремилась к выходу.
В семь утра Дана заварила кофе и переоделась в джинсы. Несмотря на бессонную ночь, ей все же стало намного легче. Как бы то ни было, наступил уже другой день. Пора забыть о прошлом и сосредоточиться на будущем.
Проще говоря, надо искать работу.
Дана открыла входную дверь, надеясь обнаружить на коврике газету. Но ее не оказалось. Хосе, каждое утро приносивший “Таймс”, нередко опаздывал. И неудивительно. Когда однажды она сделала ему замечание, он объяснил, что помимо работы он ухаживает за больной матерью.
Что тут возразишь? Она сама в свое время должна была заботиться о матери и прекрасно понимала, как тяжело это для ребенка.
Сейчас она зайдет в кафе на углу, купит газету и просмотрит объявления о найме. Все же это будет первый шаг. Еще надо позвонить Джинни, которая наверняка теряется в догадках, куда запропастилась ее подруга. Слух об увольнении уже, должно быть, достиг всех отделов. Нужно, чтобы Джинни знала, как все было на самом деле.
Почему бы не позвонить ей прямо сейчас?
И что – рассказать о поцелуе?
Дана застыла в нерешительности, но было поздно. Джинни уже взяла трубку.
– Алло?
– Это я. Не разбудила?
– Нет, – сонно отозвалась Джинни.
– Я подумала, тебе пора вставать.
– Да-да. Подожди пару минут…
– Да нет, я перезвоню…
– Дана? – вдруг очнулась Джинни. – Это ты?
– Точно.
– Слава Богу! А я-то думала, куда ты запропастилась? Звонила тебе вчера весь вечер!
– Я не хотела волновать тебя.
– Волновать? – Джинни рассмеялась. – Вчера ты ни с того ни с сего набросилась на беднягу Чарли, а потом я узнаю, что тебя уволили.
– Не совсем так.
– Маккенна не выгнал тебя?
– Почти.
– Что значит “почти”?
– Я ушла сама.
– До или после того, как он тебя выставил?
– А это важно?
– Ну, если хочешь получить страховку…
– Ради Бога, почему все только об этом и говорят?