Красота требует жертв
Шрифт:
— Я боюсь, — признался он. — Они убили Свету. Теперь, надо думать, моя очередь.
— Извините, — кротко начала я. — Нельзя ли поподробнее? Кто, например, убил Свету?
— Янкин, — передернул он плечом. — Янкин с этим «родителем». Вы разве не поняли?
— Конечно, поняла. Сразу. Как только Янкина увидела — так сразу и осенила меня мысль, что он собирается всех поубивать, — улыбнулась я.
— Вы мне не верите! — горько воскликнул он.
— Ну отчего же? «Как верит солдат убитый, что он проживает в раю…» Конечно. Янкин мне и самой не нравится. Не в моем вкусе.
— Он охотился за Светой, — мрачно поведал Сергей.
— Не спорю. Он и за вами охотится, — ответила я.
— Вот! Видите! — обрадовался мой собеседник.
— Так отдайте ему деньги — он успокоится.
— Какие?
Нет, вот это нахал! Смотрит на меня глазами, полными невинного удивления… Какие деньги!
— Те, которые вы взяли за работу быка-производителя, — не удержалась я.
— Ах, те… Но я не брал их. И Света тоже. Мы просто не успели…
— Не надо вешать мне на уши вашу морскую капусту, — мрачно усмехнулась я. — Вся буча поднялась из-за денег. Именно из-за них меня потревожил Янкин. Именно из — за них убили вашу подружку.
— Она не подружка! — горячо запротестовал он.
— Хорошо, вашу сотрудницу. Коллегу, так сказать… Хотя, если честно, мне ваш способ заработка непонятен. Есть много профессий на свете, хороших и нужных, и других способов заработка… Теперь, как я понимаю, страх холодной рукой коснулся и вашего разгоряченного лба. Вы примчались ко мне, дабы я вас укрыла, но деньги отдавать не желаете…
— Я вам так неприятен? — очень тихо спросил он, смотря мне прямо в глаза измученным и усталым взглядом. — Почему вы совершенно не хотите меня выслушать?
Действительно, чего я к нему заранее негативно настроилась? Где-то в глубине моего сознания присутствовала более-менее честная мысль: а ведь ты, Иванова, защищаешься. Он ведь действительно на тебя действует так же, как и на других. Ты внушаешь себе, что отличаешься от остальных женщин, а на деле…
Конечно, справедливая критика заставила мои щеки вспыхнуть алым цветом, и я поспешно опустила глаза, чтобы не выдать своего замешательства.
— Нет, вы мне абсолютно безразличны. Никаких эмоций вы у меня не вызываете.
Он горько усмехнулся.
— Рассказывайте историю вашего грехопадения и последующих невзгод, — махнула я рукой, пытаясь отмахнуться от его красоты, как от назойливой мухи. Он обрадовался. В его глазах зажегся огонь, и он осмелел.
— Танечка, я покажусь вам ужасно наглым, но я очень хочу пить… И не откажусь от кофе.
Я поперхнулась. Вытаращив на него глаза, хотела уже послать его подальше, но растаяла от гипнотической улыбки.
— Ладно, будет вам кофе, — вздохнула я, поднимаясь. — Хотя, когда умирают от жажды, пьют простую воду.
— Я же не от жажды умираю, а от голода!
Поистине, его наглость не имела границ…
— Не хотите ли вы намекнуть, что, помимо кофе, я должна еще приготовить вам яичницу с беконом, сэр?
Я произнесла это с максимально возможным сарказмом. Он его понял, оценил и откровенно ухмыльнулся.
— Конечно,
Какой добрый мальчик! Это что-то!
— Послушайте, — процедила я сквозь зубы, — я вам все приготовлю по высшему классу. Но давайте на будущее договоримся — здесь не благотворительная организация, занимающаяся обедами для нищих слоев населения. Это раз. А два — зарубите на вашем носу, что меня не надо путать с вашими дамочками, у которых вы на содержании. Меня не волнует ваша сексуальная притягательность. Таких малых, как вы, я снимаю на вечер. Андестенд, милый?
Он, кажется, растерялся и поник. Странный тип! Или восхищайтесь мной, или я иду ко дну. Третьего не дано…
— Не знаю, с чего начать, — задумался Сергей, когда был пройден мой путь к его сердцу через желудок. При этом он окинул меня таким благосклонным взором, что мне захотелось всплакнуть от счастья.
— С чего-нибудь начни. Мне безразлично, с чего ты начнешь…
И как ты на меня смотришь, хотелось мне добавить.
— Слушай, давай с вопросами поиграем, — умоляюще посмотрел он на меня. Я не помню, в какой момент мы плавно заменили пустое «вы» сердечным «ты». И, хотя мне-то было дороже старинное «вы пан, я пани», особенно в этом конкретном случае, я смирилась.
— Это как?
— Ты — следователь, я подозреваемый, — улыбнулся он.
— А что играть? — лениво протянула я. — По сути так и есть.
Он даже подскочил и поперхнулся кофе.
— Да ты что? Я-то с какого перепугу?
— Не знаю, с какого. Может быть, ты так перепугался, что убил ее. А деньги прикарманил…
— Таня, ты что, офонарела? Во-первых, дело тут не в деньгах…
— Конечно, — согласилась я. — Дело в принципе. Меня наняли искать деньги. Значит, вы их приватизировали. Или у Янкина не все в порядке с рассудком?
— Боюсь, что у Янкина как раз с рассудком все выше нормы, — выдохнул Сережа. — Просто он играет в игру, а с условиями забыл нас ознакомить…
— Ескьюз ми, плиз… Я не до конца поняла вашу светлую мысль. Вы получили от Шумахера деньги за ребенка, или как?
— Нет! — заорал он. — Ни черта мы от этого твоего Шумахера не получили! Светка просто что-то узнала… Примчалась ко мне с глазами-блюдцами и начала верещать, что она ее где-то там видела, она — преступница, и поэтому Светка отказывается работать на такую суку! Потом у нее была часовая истерика, и мне пришлось отпаивать ее тазепамом!
— Закидываешься? — поинтересовалась я. — Или псих?
— Нет, я не псих. Таблетки мамины…
— Так, продолжаем допрос с пристрастием. Что потом?
— Потом она замолчала, уставясь в потолок. Все время молчала, иногда всхлипывая. И ни слова не промолвила…
— А как вы решили стырить денежки?
— Таня, мы ничего не брали! Мы просто решили спрятаться…
— А тебе не кажется, что для этого нуж-на веская причина? Почему вдруг вы ни с того ни с сего решили уйти? Да еще прятаться? Янкин что, убивает тех, кто решает уволиться?