Красота требует жертв
Шрифт:
— Так что, вещица эта — хуже бомбы. Лучше ее в доме не иметь, — заключил Сережа, наблюдая за моими пальцами, занятыми разрыванием края занавесочки.
Я вздрогнула.
— Что с тобой? — удивился он.
— Ничего, — поспешно ушла я от ответа.
Хуже бомбы… А если это и правда — дурацкий органайзер? Кому докажешь, что ты там ничего не понял? А человек думает, что ты уже все знаешь о его деятельности. Может, владелица этой вещицы распространяла героин через супермаркеты и парикмахерские,
И эта самая «бомба» лежит в моей квартире, подвергая меня ужасной опасности. Но это еще полбеды! Бедная моя Ритка Шатохина в данный момент отчаянно рискует жизнью вообще ни за что ни про что!
И все-таки меня не покидало ощущение, что я где-то видела моего гостя раньше. Мое сознание не спешило помогать мне — только смутные образы сумбурно роились в моей голове.
Одна мысль показалась мне невероятной.
Там, где я его, кажется, встречала… Нет.
— Сережа, — позвала я, вернувшись к разговору.
Он вскинул на меня глаза. Если то, что я думаю, правда, тогда зачем он это делает?
— Что? — откликнулся мой гость.
— Знаешь, такой бред — не могу вспомнить одну вещь. «Чернильное зеркало». По — следние слова…
— А это важно?
— Очень. Они странно отвечают моему направлению мыслей… Если я их вспомню, будет проще догадаться.
— «Слава Предвечному, тому, у кого в руках ключи безмерной Милости и беспредельной Кары», — ничтоже сумняшеся процитировал он. — А почему тебя это заинтересовало?
Сергей смотрел на меня и, казалось, забавлялся. Моим удивлением.
— Именно, — улыбнулась я в ответ.
Ничего себе идиот! Этак вот запросто выдает цитаты Борхеса… Тогда почему же «духовной субстанцией» считался Виталий?
Ладно, в конце концов, человек иногда не хочет афишировать свое истинное лицо. Это к делу не относится.
Я потянулась к телефону, но, взглянув на Сережу, сообразила, что не за чем раскрывать ему все мои маленькие секреты.
Поэтому я взяла трубку и направилась в кухню. Конечно, он может подслушать — но я буду стараться говорить тише.
Перед тем, как закрыть за собой дверь, я осторожно оглянулась и увидела, что мой гость занят собственными мыслями и при этом с интересом разглядывает рекламу памперсов «Хаггис». Я прикрыла дверь и набрала Риткин номер.
Она сразу взяла трубку и, совершенно не соблюдая законов конспирации, заорала:
— Танька, ты?!
— Ритка, ты, наверное, планируешь для себя судьбу камикадзе, — сурово одернула ее я.
— Танька, перестань, — засмеялась моя неразумная подруга. — Во-первых, ты не единственная Танька. Во-вторых, они тебя могут не знать вообще. Ты это допускаешь, моя скромненькая?
— Ладно.
— А вот не скажу — будешь знать, как воображать себя самой умной.
— Риточка, сейчас я себя воображаю самой глупой, — честно призналась я. — Но мне ужасно интересно, звонил ли кто-нибудь по нашему вопросу.
— Звонили, — беспечно мурлыкнула Ритка. — Я собиралась тебе тоже отзвониться, но ты меня опередила. Все, как ты мне велела, моя радость, я изложила. Они страшно обрадовались.
Опять это «они»!
— Голос был женский?
— Да.
— С акцентом?
— Ты что? Нормальная тетка, отечественного розлива! Очень просила разрешения прийти. Одна. Говорит, что этот твой идиотский органайзер весьма важная вещь. Для нее. Память о любимом человеке.
— А почему одна?
— Ну, она это аргументировала тем, что чем меньше людей будет знать о том, что она такая разиня, тем лучше… Тань?
— Что?
— Я как, умница?
— Ты гений, Риточка. Но теперь постарайся забыть обо всем этом. Надеюсь, ты ей не выболтала свой адрес и свои координаты?
— Обижаете, начальник…
Я улыбнулась с облегчением… Ритку они не достанут.
Поблагодарив ее и призвав на всякий случай быть осторожнее, я нажала «отбой» и, подумав, набрала номер Мельникова.
— Алло, старший следователь…
— Страшный следователь Иванова на проводе, — сообщила я.
— Привет, котенок, — ласково приветствовал меня Андрей. — Как дела?
— Полный душевный неуют, — вздохнула я. — Андрейка, прости, мне опять нужна помощь…
— На то и существует наша структура, мадам, вы же знаете. И потом — так приятно сказать тебе, что ты под защитой…
— Американской армии, — мрачно пошутила я.
— Излагай.
— Мне нужно узнать фамилию некой Валентины, осужденной за убийство своего ребенка с особенной жестокостью приблизительно пять-семь лет назад.
— Ого, — присвистнул Андрей.
— Сложно? — расстроилась я.
— Просто интересно, почему ты вдруг заинтересовалась этим монстром?
— Ты ее знаешь? — не поверила я своим ушам.
— Собственно, я вел это дело. Если это та, что я думаю, то хуже бабы я не встречал…
— Андрейчик, золотце мое, когда я могу приехать?
— Когда возжелаешь. Я желаю тебя всегда, — пошутил он.
— Тогда немедленно!
Я положила трубку и заглянула в комнату, чтобы сообщить моему «беженцу», что ему придется насладиться одиночеством какое-то время.
Но он спал. Как ребенок. Мне даже стало его немного жалко. И я накрыла его пледом и пожелала спокойного и счастливого сна.
После этого я выпорхнула из подъезда. Моя загадка вот-вот могла решиться.