Красота в глазах смотрящего

Feel_alive

На том собрании Макгонагалл назначила их главными старостами.

Первый раз он поцеловал её у книжного шкафа в их общей гостиной. Она молчала, потому что ругань с ним за какие-то жалкие недели измотала её сильнее месяцев скитаний по всей Британии. Молчала и напряжённо наблюдала, как Драко пересёк комнату, разъярённый, с заалевшими скулами и лёгкой одышкой от того, что бежал по замку. Была идея наложить Силенцио или даже сразу обездвижить его, но Гермиона не успела. Он ринулся вперёд, схватил её за отвороты мантии и коротко прижался губами к её губам.

Отстранившись, пробормотал что-то про победителей, дежурства и чёртово упрямство, а затем поцеловал снова глубоко и с неожиданной страстью: скользнул языком по рту, обхватил ладонью шею и выдохнул с шумом, похожим на стон. У Гермионы подкосились коленки.

Через месяц после первого поцелуя, через две недели после второго, через четыре дня после третьего и через час после четвёртого — они ушли на дежурство и, вернувшись, сорвались — Драко впервые трахнул её. Она не планировала подпускать его к себе, это просто случилось. Он толкнул её к столу, и Гермиона правда попыталась отбиться и накричать на него, но было что-то такое в его взгляде, прикосновении и поцелуе, от чего она сдалась. Драко отступил бы — она видела это в ладонях, на миг неуверенно зависших у кромки её юбки, и немом вопросе на лице, прежде чем он сделал резкое и неисправимое движение бёдрами. Но она не остановила его.

Это был их первый и последний раз на столе. Больше Гермиона не позволяла так осквернять свящённое место для учёбы.

Но других ограничений почти не было.

Гермиона помнила, когда он в первый раз по-настоящему рассмеялся над её шуткой, и при воспоминании о беззаботно закинувшем голову Драко её живот до сих пор сводило от смутного волнения. Она помнила их первый совместный успех во время проекта по трансфигурации и его нахально взметнувшиеся брови, когда Макгонагалл объявляла результаты. Она помнила первый разговор без единого пререкания — таких, конечно, было мало.

И теперь прошли месяцы — Годрик, месяцы! — с тех пор, как всё началось.

Но они и не думали останавливаться.

Продолжать было легко: всё шло само собой и каждый раз случалось естественно. Чтобы остановиться, нужны были силы, терпение друг на друга, которого всегда не хватало, и договорённость, которую они наверняка не смогли бы соблюдать.

— Я думал о том, чтобы не будить тебя и просто начать. Сразу коснуться — ты знаешь как.

Драко опустился вдоль её тела и, удерживая вес одной рукой, завис где-то над грудью. Его пальцы потянули вниз простыню. Это был первый слой, дальше — её любимая комфортная закрытая пижама. Драко наловчился быстро справляться с пуговицами.

Не видеть было непривычно, но Гермиона могла в деталях представить его лицо…

— Но решил, — смешок, — что лучше в первую очередь удержать твои руки, чтобы ты не прокляла меня спросонья. Ты иногда бываешь слишком решительна, но не слишком разборчива.

О, это он про их отношения? Она даже не могла поспорить с ним.

…его лицо и тело. Её сознание легко дорисовывало их. Драко не был крупным, но всё же выше её на полторы головы, а так — жилистый и гибкий.

—

Но однажды — я сделаю это.

Однажды. Когда-нибудь. Скоро. В ближайшее время. В следующий раз.

Он всегда легко говорил эти слова.

Слишком легко.

Как будто они ничего не значили, были лишь пустыми сочетаниями звуков.

Закончив с пуговицами, Драко одной рукой скользнул между её грудей, развёл полы пижамной рубашки по сторонам и посмотрел. О, Гермиона почувствовала этот взгляд. И прямо следом ощутила его дыхание над правой ареолой: Драко поцеловал грудь, слегка приоткрыв рот и обдавая кожу влагой и теплом.

— Вот так, — пробормотал он, и шершавый язык без промедлений коснулся её соска, — и так.

Гермиона вздрогнула, инстинктивно сжав бёдра, и постаралась сосредоточиться. Её разум проснулся, заворочался, содрогнулся. Не вовремя, но его надо было занять. Она задумалась и мгновение спустя осознала, что чувствует жар тела. Драко подготовился, предварительно сняв рубашку, и теперь при некоторых вздохах их животы соприкасались кожа к коже.

Логический вывод: он над ней, он обнажён и она может прикоснуться к нему.

Гермиона опустила обе ладони ему на плечи и погладила спину так широко, насколько хватало рук, пока Драко уделял внимание второй груди. Скользя по контурам его тела, она ощущала, как мышцы напрягаются под ладонями, сокращаясь и растягиваясь. Движение одно, второе; она притягивала его к себе всё ближе, а после, зарывшись ладонью в его волосы, сжала пальцы и поняла, что взбудоражена и немного возбуждена.

Мрак, казалось, добавлял интимности, но, к удивлению Гермионы, не делал процесс анонимным. Наоборот, она каждой клеточкой тела ощущала, что рядом с ней именно Драко, и, неспособная увидеть его реакции, чувствовала себя как на ладони перед ним.

Было в этом что-то нервирующее.

Тем временем он спустился ниже и теперь губами соединял какие-то точки на её животе, и невидимые рисунки получались словно руны, зачаровывающие тело.

Гермиона смутно успела задуматься, что всё ещё в штанах, когда он подхватил и потянул пояс. Кончики пальцев провели линии по ногам сверху вниз, и Драко, откинувшись на пятки, сел и снял штаны полностью. Гермиона стопами почувствовала тепло его тела и на мгновение прижалась щиколоткой к его бедру. Усмехнувшись, он схватил её за лодыжку и замер. Гермиона знала: смотрел. Ведь на ней не было белья. Но почему-то она не могла представить, какой именно взгляд у него был в этот момент.

— Красиво, — отстранённо похвалил Драко, и Гермиона чуть нахмурилась от его тона и, опираясь на локти, приподнялась. Его рука двинулась по её голени и, сжав колено, отвела ногу в сторону.

Она почувствовала шевеление, когда Драко склонился над ней; вторая ладонь легла на её лобок, и рваный вздох вырвался из груди Гермионы. Предчувствие продолжения свернулось внизу живота, породив тугое тянущее ощущение.

Драко медлил, но гул в ушах нарастал, и сбитое с толку сердце танцевало в груди под собственную музыку.