Красотка-еврейка
Шрифт:
— Его имя? — прохрипел Лорьо.
— Это имя таково, что его можно сообщить только шепотом на ухо. Наклонитесь ко мне! — сказал незнакомец.
Лорьо наклонился к незнакомцу. Тот обхватил его за шею, как бы желая притянуть поближе, но в этот момент другой замаскированный со всего размаха всадил ему кинжал между лопаток. Лорьо со стоном рухнул на землю.
— Вот это был мастерский удар, друг Теобальд! — сказал Рене. — Болван убит на месте! Обыщи его! Если найдешь деньги, можешь взять их себе, а мне отдай только ключ от дома, который должен быть
Ландскнехт обыскал Лорьо, сунул себе в карман кошелек, а Рене подал ключ.
— Ну а теперь,-сказал парфюмер, — сволоки-ка мне эту падаль в воду!
Ландскнехт охватил труп своими сильными руками, поднял и швырнул в Сену. Затем они отправились назад, прошли по мосту Святого Михаила, площади Шатле и по улице Святого Диониса направились к Медвежьей улице. Ключом, взятым у убитого Лорьо, Рене отпер дверь, и они вошли. В этот момент из коридора послышался старческий голос, спросивший:
— Это вы, хозяин?
Вслед за этим окриком в дверях показалась фигура старого Иова, который пытался высечь из огнива огонь. Увидев двух замаскированных незнакомцев, он поднял крик, но в этот момент Теобальд бросился на старика и одним ударом положил его на месте, а затем сказал своему спутнику:
— Можете идти! У меня верная рука. Старик мертв!
Затем он ощупью нашел огниво и зажег свечу, стоявшую около постели убитого Иова.
С этой свечой они прошли в дом, причем Рене успел снять с пояса Иова маленький ключик, о значении которого парфюмер сейчас же догадался. Они пошли по комнатам, но везде их встречали пустота и молчание. В глубине мастерской они заметили полуоткрытую дверь. Рене устремился туда и сразу догадался, что это должна была быть комната Сарры. Он кинулся к кровати, откинул полог и… отскочил с криком изумления и бешенства: кровать была не только совершенно пуста, но даже не смята!
В бешенстве Рене принялся носиться по всему дому. На шум выбежала старая Марта, но и с ней Теобальд покончил одним ударом. Однако Сарры нигде не было!
Когда первый приступ бешенства прошел, он подумал: «Ну что же, красотка— еврейка временно потеряна для меня, но зато сокровища ее мужа на месте!» В углу мастерской стоял большой стальной шкаф с маленькой замочной скважиной. Рене примерил ключ, взятый им с трупа Иова, — ключ как раз подходил к скважине.
Теобальд тоже подошел к шкафу и с блестящими глазами ждал, когда Рене откроет дверцу. Этот взгляд навел парфюмера на размышления.
«Придется делиться!» — подумал он и сказал вслух:
— Ну-ка, попробуй отпереть ты, Теобальд. У меня силы не хватает!
Ландскнехт подошел к шкафу и взялся за ключ. В тот же момент Рене взмахнул кинжалом и ударил Теобальда между плеч, как недавно ландскнехт ударил Самуила Лорьо.
Теобальд вскрикнул и упал на пол.
— У меня тоже верная рука, — хихикнул Рене, — благодаря этому я сэкономил более трехсот пистолей!
Он оттолкнул труп и сам взялся за ключ. Замок щелкнул, но едва дверь медленно повернулась на петлях, как Флорентинец вскрикнул и отскочил в ужасе.
Шкаф
XXV
Рене долго простоял с открытым ртом перед денежным шкафом, в котором не было ничего, кроме двух мешочков и серебром.
«Но если Лорьо не прятал здесь своих сокровищ, — он, — то где же он прятал их? А может быть, она ограбила и сбежала?»
Однако ему пришлось сейчас же отказаться от этого положения. Ключ был на теле старого Иова, а если бы последний был соучастником Сарры, он тоже скрылся бы вместе с нею.
Значит, этого нельзя было предположить, и, вероятно, у ювелира был какой— нибудь тайник, где хранилось все его добро. Но где этот тайник? Объятый жаждой золота Рене принялся неистово искать тайник. Он переставил всю мебель, не заботясь даже, что шум может привлечь любопытство полиции или соседей. Он простучал и исследовал весь пол и стены, но нигде не было и следа какого-нибудь замаскированного хранилища. Вдруг свеча в его руках погасла, и из щели закрытых ставен блеснул дневной луч. Тогда только Рене опомнился и поспешил поскорее скрыться из дома. Отворив дверь, он осторожно выглянул на улицу и, убедившись, что она по— прежнему пустынна, бросился бежать, даже не позаботясь закрыть дверь. До моста Святого Михаила он дошел без всяких инцидентов и, только подойдя к дверям своей лавочки, вдруг вспомнил, что ключ вместе с кинжалом остался на стуле в комнате Сарры. Он бросил их тогда в бешенстве, о чем во время поисков тайника совершенно забыл, да так и убежал…
Что же делать теперь? Вернуться обратно? Но становилось все светлее, и если его застанут там, в доме, то это будет уже совсем неопровержимой уликой! «Ну да ничего, — решил он, — Годольфин откроет мне!»
Он постучал, но никто не отпирал. Это удивило Рене, потому что обыкновенно Годольфин спал очень чутко.
Флорентинец постучал еще — ответом ему было молчание. А тут еще опять стал накрапывать дождь…
В бешенстве Рене принялся барабанить в дверь что было силы. Тогда в первом этаже открылось окно, и показалась прелестная головка Паолы.
— Это вы, папа? — спросила она.
— Я, — ответил Рене. — Это животное Годольфин спит сегодня как зарезанный.
— Разве ключ не у вас?
— Я оставил его в Лувре!
— Подождите, я сейчас открою.
Паола накинула на себя платье и спустилась в лавочку, и Рене с улицы услышал, как она удивленно вскрикнула.
— Что ты кричишь? — спросил он, когда девушка впустила его в лавку.
— Папа, да ведь Годольфина нет! — ответила Паола, показывая на то место, где Годольфин обыкновенно стлал свой матрац.
Очевидно, приказчик так и не возвращался с той поры, как Рене отправил его прогуляться!
Парфюмер в ужасе бросился на скамейку и пробормотал:
— Годольфин исчез! Боже мой, но ведь если я не найду его, что же станет с моим влиянием и положением?
И ему пришло в голову туманное предсказание гасконского дворянина…