Краткая история аргентинцев

Луна Феликс

Международная ситуация

Перонизм с его политическими и экономическими особенностями развивался на фоне обострения «холодной войны». США нуждались в союзниках и могли найти их в Аргентине. В 1949 г. Перон предложил так называемый Третий путь: он заявил, что Аргентина не выступает на стороне США или СССР, а придерживается особой позиции. Третий путь стал предтечей Движения неприсоединения (из которого, кстати, Аргентина недавно вышла, причем у власти в тот момент находились перонисты).

Лозунг Третьего пути был скорее

риторикой, чем действительной политикой и не проводился в жизнь. На всех крупных международных ассамблеях, в ООН делегации Аргентины почти всегда голосовали так же, как и США. Однако Аргентина не вступила в Международный валютный фонд, в ЮНЕСКО, в Продовольственную и сельскохозяйственную организацию ООН (ФАО). То есть сохранялась определенная изоляция страны, что было связано с идеей об экономической автаркии, пропагандируемой правительством Перона.

Однако, несмотря на то что Третий путь был чистой риторикой, он способствовал усилению националистических настроений в аргентинском народе, которому внушалось, что страна могла быть независимой от международных событий. В целом Третий путь был очень похож на позицию нейтралитета, занятую Иригойеном во время Первой мировой войны и Кастильо, а затем военными правительствами во время Второй мировой войны.

Политика Третьего пути во многом была связана с идеей Перона о неизбежном начале Третьей мировой войны. Тем не менее он был достаточно хитрым, чтобы дополнить идеологию Третьего пути конкретными мерами, особенно в отношениях с США, с которыми к 1953 г. были достигнуты соглашения почти по всем вопросам.

Теперь необходимо рассказать об оппозиции, существовавшей во время первого президентского срока Перона.

Оппозиция

В первую очередь, Перону противостояли традиционные политические партии, неудачно выступившие на выборах 1946 г. После этих выборов единственной партией, способной противостоять перонистам в законодательных органах, был Гражданский радикальный союз. В их монолитную фракцию ГРС, состоявшую из сорока четырех депутатов, входили такие люди, как Артуро Фрондиси, Рикардо Бальбин и др., сыгравшие значительную роль в аргентинской политике. Фракция радикалов в некоторых случаях успешно противостояла перонизму и отстаивала позиции, достойные уважения. В иных случаях, в результате давления и угроз, она оказывалась не на высоте и лишь боролась за выживание.

Но на основе этой фракции, продолжавшей скорее традиции Иригойена, а не Альвеара, постепенно возрождалось движение радикалов. В 1948 г., как уже было сказано, к руководству ГРС пришло «Движение непримиримых», принявшее программу партии, которая была столь же этатистской, как и программа Перо-на, так же выступала за нейтралитет Аргентины и была еще более антиолигархической, антиимпериалистической и революционной, чем программа Перонистской партии. Такое было время... Впрочем, радикалы не имели шансов прийти к власти и поэтому могли безнаказанно провозглашать еще более революционные лозунги.

Консерваторы перестали играть важную роль и фактически лишились поддержки населения. Социалисты, впервые после принятия закона Саенса Пеньи, не смогли провести в законодательные органы ни одного депутата. Коммунисты оставались в подполье. Однако все это не означает, что оппозицию Перону составляли одни политические партии.

Существовала и неорганизованная оппозиция, например, та, которая не принимала Перона в силу классовых предрассудков. Высшие

классы аргентинского общества раздражала пропаганда равенства и налет вульгарности, присущие перонизму. То, что простые люди могли приходить в места отдыха, ранее доступные лишь элите, не нравилось многим. Клубы с давними традициями, такие, как «Жокей-клуб» или «Клуб 20 февраля» в Сальте, становились местом заседаний оппозиционеров и подвергались гонениям со стороны властей. «Жокей-клуб» был подожжен, а «Клуб 20 февраля» экспроприирован, как и некоторые другие подобные учреждения.

В ряде крупных частных фирмах также существовала оппозиция перонистскому режиму, хотя она и не проявлялась открыто. Однако наибольшее недовольство чувствовалось в деревне, что объяснялось экономической политикой Перона. Но в любом случае оппозиция была разрозненной и очень напоминала оппозицию цезарям в Древнем Риме, описанную Гастоном Буассье [57] . На самом деле это были лишь отдельные голоса, не слишком громко протестовавшие против происходившего, они лишь обращали внимание на факты, достойные порицания.

57

Имеется в виду книга: Буассье Г. Оппозиция при цезарях // Собрание сочинений: в 10 т. Т. 2. СПб., 1993.

Оппозиция во властных учреждениях была представлена радикалами, сталкивавшимися с большими проблемами при вербовке сторонников. Им было трудно сохранить свою организацию на территории всей страны, однако несмотря на это, они держались мужественно и сумели в 1951 г. получить 32% голосов (их кандидатами были Бальбин и Фрондиси). Перон на тех выборах получил больше 62%, но если принять в расчет неблагоприятные условия для оппозиции, то достигнутый ею результат можно считать подвигом.

Была оппозиция и в армии. Чувствовалась неприязнь военных по отношению к Перону, несмотря на то что он сам был генералом и в период экономического процветания провел модернизацию вооруженных сил, особенно авиации, к которой он испытывал особые чувства. Тем не менее у военных было много причин обижаться на Перона, продвигавшего по службе верных себе офицеров и оставлял на задворках остальных.

Естественно, настроение в армии не было единственной причиной революции Менендеса в 1951 г. Но тем не менее это стало подоплекой военного переворота, не имевшего шансов на успех. Он произошел в сентябре 1951 г., за два месяца до президентских выборов, и не вызвал резонанса в стране. Просто случилось так, что некоторые офицеры, в том числе отставные (среди них Лануссе, имевший в то время чин капитана), смогли поднять на восстание часть гарнизона Кампо-де-Майо, а затем разбежались, когда поняли, что шансов на успех у них нет. В любом случае это событие показало, что в армии были недовольные, и, как и следовало ожидать, министр вооруженных сил начал очищать войска от антиперонистов.

На первом этапе своего существования перонизм привлекал новизной. Перон был еще молод и использовал лозунги, понятные народу; международная обстановка и положение внутри страны позволяли ему проводить социальную политику, повысившую уровень жизни народа. Но его экономический курс не мог сохраняться неизменным. И это стало заметно в 1952 г., после смерти Эвиты. Когда Перон стал президентом во второй раз, появились такие тревожные признаки, как инфляция, нехватка валютных средств, и стала очевидной необходимость полностью изменить экономическую политику правительства.