Краткая история аргентинцев
Шрифт:
Отказ от Третьего пути
Изменения коснулись не только экономики. Также были пересмотрены отношения с США. В 1946 г. еще ощущались последствия столкновения между Пероном и бывшим послом США в Аргентине Брайденом, но затем отношения начали налаживаться. События в Гватемале в 1953 г. показали, насколько Перон был готов идти на уступки США во внешней политике.
В Гватемале, небольшой центральноамериканской стране, с 1950 г. у власти находилось правительство социалистической ориентации. Естественно, Вашингтон обвинил это правительство в коммунизме. На самом деле правительство Гватемалы решительно проводило социальные и аграрные реформы, экспроприировало
Соединенные Штаты добились созыва конференции министров иностранных дел стран американского континента в Каракасе. На конференции США стремились доказать, что правительство Гватемалы было коммунистическим, и добиться его осуждения всеми странами континента. Это стало репетицией того, что позднее произойдет с Кубой. Во время голосования аргентинская делегация воздержалась. Если бы такая ситуация возникла ранее, на первом этапе перонизма, действия Аргентины были бы иными. Более того, когда гватемальская оппозиция с помощью США сумела свергнуть режим Хакобо Арбенса, большинство деятелей его правительства были вынуждены скрываться, и некоторые из них нашли убежище в аргентинском посольстве. Затем они на самолете прибыли в Буэнос-Айрес, и перонистское правительство посадило их в тюрьму. Сторонники Арбенса, независимо от того, были они коммунистами или нет, верили в необходимость более справедливого распределения богатств. Перон же, в свою очередь, был предтечей такой политики в Латинской Америке и в определенной степени примером для тех, кто выступал за более справедливое распределение богатств. И этот же самый Перон посадил сторонников Арбенса в тюрьму более чем на год.
Так что изменения были важными во всех смыслах. Но они произошли не только потому, что Перон хотел этого. Обстоятельства заставляли его действовать таким образом. Изменения происходили в 1952 г. и особенно в 1953 г., когда Перон попытался сделать наиболее впечатляющий шаг в своей политике — открыть для Аргентины доступ к латиноамериканским рынкам. Он приехал в Чили, где намеревался подписать с правительством генерала Ибаньеса договор, направленный на создание тесного экономического союза между двумя странами. Однако Чили не пошла на это, и подписанный договор оказался гораздо скромнее. Тем не менее популярность Перона в Чили была очевидна, много раз ему рукоплескали толпы народа.
Ужесточение политики Перона
Вернувшись в Аргентину в апреле 1953 г., Перон столкнулся с неприятным сюрпризом. Неожиданный конфликт, связанный с поставками мяса в Буэнос-Айрес, указывал на существование привилегий у некоторых фирм, что негативно сказывалось на потребителях. Перон поручил расследование генералу Леону Бенгоа, честному и энергичному человеку, обнаружившему, что в спекуляциях был замешен Хуан Дуарте — личный секретарь Перона и брат умершей Эвы Перон.
Неизвестно, имели ли обвинения под собой почву, но фактом остается то, что отвечая на них Перон выступил с очень жесткой речью, в которой заявил, что «он окружен ворами и их пособниками». В этой речи Перон пообещал продолжить расследование, даже если оно приведет к обвинению его собственного отца. Спустя несколько дней последовала скандальная отставка Хуана Дуарте, а еще через три дня он покончил с собой. Это стало одним из немногих событий, которые власть не сумела скрыть, и, конечно, оно стало огромным потрясением. То, что личный секретарь и шурин президента пустил себе пулю в лоб, оставив прощальное письмо (очень наивное, надо сказать), полное тоски и личных разочарований, сильно повредило имиджу правящих кругов.
После этого события Всеобщая конфедерация труда организовала митинг в поддержку президента на Майской площади. На митинге выступил Перон и во время его речи произошло несколько взрывов около входа в метро, рядом с улицей Иполито Иригойена. Погибли несколько человек, были раненые.
Напряжение в стране продолжало возрастать. Такое положение дел сохранялось в течение нескольких месяцев, пока не были задержаны виновные в организации взрывов (по крайней мере, власти настаивали на их виновности). Ими оказались молодые люди из богатых семей. Они подготовили взрывы бомб (стараясь при этом, чтобы никто не пострадал) с целью показать существование оппозиции перонизму, так как в тот момент ни одна партия не могла противостоять режиму.
Эти события достойны сожаления, однако в них присутствовала определенная логика. И напротив, нелогичным кажется то, что спустя несколько месяцев после взрыва бомб, поджогов штаб-квартир и арестов оппозиционеров Перон выступил с мирной инициативой и начал переговоры с оппозицией. Постепенно начали выходить на свободу некоторые оппозиционные деятели, а в декабре 1953 г. был принят закон об амнистии. Закон не был последовательным: амнистировались лишь те, кого власть считала достойными освобождения. Тем не менее благодаря данному закону на свободу вышли десятки политических деятелей. Однако в тюрьме остались многие другие, как, например, Сиприано Рейес, находившийся в заключении с 1948 г., лидеры восстания генерала Менендеса в сентябре 1951 г., а также заговорщики, задержанные во время подготовки мятежа, который должен был возглавить полковник Хосе Франсиско Суарес. В любом случае имело значение признание, что не все оппозиционеры были изменниками родины, бунтовщиками и террористами и с некоторыми из них можно вести переговоры.
Так закончился 1953 год — принятием закона об амнистии, который, впрочем, не стоит переоценивать, но все-таки нужно отметить, что он принес определенный мир и толерантность в политическую жизнь страны. В апреле 1954 г. прошли выборы, победу на которых одержала Перонистская партия, набравшая 62% голосов. Но уже в следующем месяце начались забастовки, что всячески замалчивалось властью. Современному историку очень трудно установить, что за забастовки прошли в мае 1954 г. и насколько мощными они были, поскольку в крупных газетах того времени нет ни одной заметки об этих событиях. О стачках упоминают лишь некоторые провинциальные газеты и листовки оппозиционных организаций. Некоторые из этих забастовок были очень мощными, например забастовка металлургов, совершивших поход на столицу. Она была подавлена полицией, и, по крайней мере, один человек погиб.
В любом случае в середине 1954 г. ситуация для Перона была благоприятной. В экономике наблюдались позитивные явления: инфляция была гораздо ниже, чем в 1951 — 1952 гг., цены и зарплаты оставались стабильными. Уже говорилось о некоторых инвестициях, которые могли прийти в Аргентину (они действительно пришли, и благодаря им открылся автомобильный завод в Кордобе и несколько металлургических заводов в окрестностях Буэнос-Айреса), и о возможном начале работ иностранных нефтяных компаний на юге Аргентины.
В политике также не наблюдалось заметных проблем. Оппозиция была разгромлена, присутствие ГРС в Конгрессе являлось минимальным — 12 депутатов против 200 перонистов (такое превосходство обеспечивал хитрый избирательный закон — например, на выборах в 1954 г. в Буэнос-Айресе за перонистов проголосовало 650 тысяч избирателей, но они получили тринадцать мандатов, а радикалы, набравшие 500 тысяч голосов, получили лишь одно место в Конгрессе).
Таким образом, ситуация для Перона выглядела очень спокойной. Казалось, у страны не имелось серьезных проблем, Перонистская партия изменила экономическую политику, были отодвинуты на задний план некоторые из наиболее революционных сторонников Перона, и можно с оптимизмом смотреть в будущее. Перон и был оптимистом, он уже забыл о ставке на Третью мировую войну и развивал дружеские отношения с США, которые могли принести ему значительные выгоды.