Краткая история Ближнего Востока. Мост трех континентов

Хитти Филип

Не менее успешным был и натиск на восток. В 674 г. арабское войско достигло Бухары в далеком Туркестане. Здесь приверженцы ислама впервые вступили в контакт с абсолютно иными народами, носителями совершенно другой культуры. Тюрки не были ни семитами, ни хамитами, ни индоевропейцами. Их ближайшими родственниками являлись монголы. Эти победы, одержанные как на востоке, так и на западе, позволяют назвать Муавию вторым основателем арабской империи.

Муавия не только завоевывал новые земли, но и укреплял с ними связи. При этом он сильно зависел от лояльности своих подданных-христиан, особенно сирийцев. Его любимой женой была христианка, эту религию также исповедовали его придворный лекарь и поэт аль-Ахталь, один из наиболее известных представителей арабской поэзии. В 679 г., за год до собственной кончины, халиф назначил своим преемником на троне Язида, своего сына от жены-христианки. Такой порядок наследования верховной власти явился нововведением для арабов, которые до этого придерживались

иного принципа, основанного на старшинстве в племени. Для арабских историков, живших в период правления Аббасидов, враждебно настроенных по отношению к своим предшественникам, Муавия был кем-то вроде узурпатора. Теократический халифат, унаследованный им из Медины, своим преемникам он передал уже как светское государство, светскую монархию. Сам он называл себя первым монархом (маликом), царем (этот титул явно не был в почете у арабских историков). На византийский манер он окружил себя телохранителями и свитой, в число которых входили и неверные. При нем ислам, если так можно выразиться, оторвал глаза от пустыни и обратил свой взор на Запад, утратив свой пуританский характер. Для своих преемников первый дамасский халиф был примером для подражания. Многие пытались уподобиться ему, но редко кому это удавалось.

Смерть Муавии и восхождение на трон развратника и пьяницы Язида (680—683) послужили толчком к шиитскому восстанию. Небольшая группа родственников, гарем и верующие сплотились вокруг брата Хасана Хусейна. Некоторые из них полагали, что, как избранный самим Аллахом, имам Хусейн непобедим. Увы, для омейядского войска он и небольшая группа его сторонников оказались легкой добычей. Сражение произошло у Кербелы, расположенной в 40 километрах к юго-западу от Куфы. Голова внука самого пророка была доставлена в Дамаск, однако затем ее вернули в Куфу для захоронения. В результате число шиитских святынь пополнилось гробницей Хусейна в Кербеле. Теперь шиитскими мучениками стали отец и сын, что еще больше отодвинуло Медину на второй план. День мученической смерти Хусейна отмечается шиитами до сих пор — всеобщей скорбью и добровольными телесными страданиями. «Отомстим за Хусейна!» — эти слова превратились в боевой клич шиитов. Надежда забрезжила для них довольно скоро — когда омейядский режим закачался и начал клониться к закату.

* * *

Основанная Муавией династия достигла пика своей мощи, славы и влияния при шестом своем представителе Абд аль-Малике (685—705) и его сыне аль-Валиде. При этих двух халифах еще две волны завоеваний прокатились на восток и на запад. Были окончательно покорены Средняя Азия и Западная Индия. Столица Туркестана Балх (греческая Бактра), главный город Согдианы Самарканд, ведущие центры буддийской культуры со временем превратились в центры исламской науки и просвещения. Среди крупных городов, пополнивших собой список завоеваний, были нынешняя столица Афганистана Кабул и столица Хорасана Мерв. Таким образом, исламские завоеватели достигли восточных пределов. Благодаря броску на юг через сегодняшний Белуджистан были захвачены Синд и Южный Пенджаб, то есть тот регион, где в 1947 г. возник Пакистан. Все эти тюркские и индийские территории были исламизированы и остаются таковыми и по сей день.

Пока все эти завоевания шли полным ходом, извечный противник на западе, Византия, тоже не была забыта. Увы, новый натиск на Константинополь принес не больше результатов, чем прежние попытки. Через год после смерти аль-Валида омейядская армия подвергла византийскую столицу годовой осаде (716—717), которая, однако, закончилась неудачно. Главными противниками арабов в этой кампании стали недостаток продовольствия и необычно холодная зима. Это был третий и последний раз, когда воинство Омейядов пыталось овладеть городом Константина. Новых попыток не последовало.

Кампания по захвату византийских владений в Северной Африке оказалась на редкость удачной. Ее героем стал Муса ибн Несайр, омейядский наместник, чья столица располагалась в Кайраване. Муса был сыном пленного иракца-христианина, которого вместе с другими мальчиками и юношами Хал ид ибн аль-Валид схватил прямо в церкви, где они изучали Священное Писание. Конь Мусы стал «первым арабским скакуном, испившим воды из Атлантики».

Всего при жизни нескольких поколений новые завоеватели совершили то, чего не смогли ни византийцы, ни их предшественники римляне. Они распространили свой язык, культуру и религию не только на прибрежную зону, но и на значительные территории в глубине Африканского материка. Основным языком этого региона до сих пор является арабский, а религией — ислам.

* * *

Рывок на запад, который вывел арабов к Атлантике, вскоре уступил место походу на север. За узким проливом лежала новая добыча, которая манила к себе богатствами, таившимися за стенами дворцов и соборов. В 711 г. бербер-вольноотпущенник Мусы на судах, которые он отнял у византийского губернатора Сеуты, пересек 21 километр пролива и высадился на юго-западной оконечности Испании. Имени дерзкого бербера, Тарик, мы обязаны названием Гибралтар (дословно гора Тарика). Как и в предыдущих случаях, отчаянная вылазка явилась прелюдией к полномасштабному

завоеванию. Распри в вестготском правящем семействе, недовольство среди местного населения, особенно евреев, — все это облегчило завоевателям задачу. За Тариком в Испанию двинулся сам Муса. Подобно кеглям, испанские города, включая столицу Толедо, пали один за другим. За шесть лет была завоевана практически вся территория страны. Так к исламскому миру присоединилась первая европейская территория, которая оставалась его частью на протяжении еще несколько столетий. Этой удивительно скорой победой завершилась еще одна военная кампания арабов.

Даже несмотря на такую внушительную преграду, как Пиренеи, слишком велик был соблазн проникнуть из Испании дальше на север на земли Галлии. Впрочем, закрепиться там арабам не удалось. В 718 г. они преодолели горы и победным маршем прошли до самого Тура на северо-западе Франции, где их остановила армия франков под командованием Карла, позднее получившего прозвище Мартелл, то есть «молот». Был 732 г., прошло столетие со дня смерти пророка. Место и дата служат поводом для размышлений. Через сто лет после смерти арабского пророка его последователи сумели создать империю, которая простиралась от Атлантики до Средней Азии, иными словами, размерами превосходила Римскую. И на всей этой необъятной территории пять раз в день с минаретов звучало имя Аллаха и его пророка, а слово его преемника в Дамаске было законом.

Древний Дамаск занял ведущее место среди столиц мира, во всем соответствуя своему новому столичному статусу. Один из первых Омейядов провел в нем водопровод, снабжавший водой сады, в которых утопал город (Гета). Арабские авторы упоминали эти сады в числе четырех или пяти райских мест на земле. По легенде, в молодости Мухаммед якобы не осмелился войти в этот город, так как не хотел раньше времени попасть в рай.

В центре столицы возвышался дворец халифа, от которого сегодня не осталось и следа. Рядом с ним стояла омейядская мечеть, построенная аль-Валидом на месте христианской церкви. Она до сих пор считается четвертой по значимости исламской святыней после Мекки, Медины и Иерусалима. Один из ее минаретов представляет собой самый ранний образец, на основе которого возводились все другие местные минареты. В Иерусалиме отцом аль-Валида Абд аль-Маликом на скале, откуда, согласно легенде, пророк Мухаммед вознесся на небеса, был построен Купол Скалы (его часто ошибочно отождествляют с мечетью Омара). Это место — самое священное на земле. Здесь, сменяя друг друга, высились храмы — языческий, еврейский (храм Соломона) и христианский (в эпоху Крестовых походов). Неподалеку стоит мечеть Аль-Акса, еще одно творение архитекторов Абд аль-Малика. Иерусалимские архитекторы, как и дамасские, по всей видимости, были местными христианами, обученными в духе византийской школы. Купол мечети представляет собой не что иное, как классический купол сирийского собора. Украшающие его мозаики считаются шедевром декоративного искусства той эпохи.

^{Арабские территории в первом столетии существования ислама — в период наибольших завоеваний} 

Именно в это время завершилась арабизация халифата. Подготовка арабских административных кадров потребовала времени, однако в конечном итоге греческий в качестве языка делопроизводства был вытеснен арабским. Деньги тоже сменились арабскими — старые византийские монеты, что были в ходу в Сирии и Египте, теперь украшали изречения из Корана, а вскоре арабы перешли к чеканке собственной монеты, взяв за образец византийские и персидские. И наконец в 695 г., при халифе Абд аль-Малике, началась чеканка первых арабских серебряных (дирхем) и золотых (динар) монет. Ему же приписывают и дальнейшее развитие почтовой службы, которую учредил его великий предшественник Муавия. Разумеется, в первую очередь она удовлетворяла потребности государства. Для перевозки депеш была задействована система сменных курьерских лошадей, которые обеспечивали связь между Дамаском и столицами провинций. Кроме того, на местах почтмейстеры выполняли также функции тайных соглядатаев на вверенных им территориях.

Три главные правительственные функции — управление, сбор налогов и наставление в вере — были обособлены одна от другой, и за их исполнением следили разные кадры. Главой государства оставался халиф. Он назначал наместников, которые, в свою очередь, отвечали за состояние дел в своих провинциях. Кроме того, он часто назначал сборщиков налогов. В состав армии, которая раньше состояла преимущественно из бедуинов под предводительством шейхов Мекки или Медины, теперь входили новообращенные мусульмане и христиане. Судебная система развивалась медленно. В провинциях обязанность назначать судей возлагалась на наместников. В качестве судей выступали богословы. Они не только выносили вердикты по результатам судебных разбирательств, но и распоряжались богоугодными фондами (вакф), выплачивали солдатское жалованье и государственные пособия арабским мусульманам. Кроме того, они выступали в качестве опекунов сирот и умалишенных.