Краткая история Франции

Норвич Джон Джулиус

Новый регентский совет возглавила королева Изабелла Баварская. И, естественно, в нем снова оказались герцоги Орлеанский и Бургундский, но на этот раз они поменялись ролями. Если предыдущий совет по малолетству короля контролировал Филипп Бургундский, то теперь его влияние сократилось, а главное место занял Людовик Орлеанский. Женатый на Валентине Висконти, дочери герцога Джана Галеаццо Миланского, Людовик отличался умом и хорошо знал искусство и культуру Италии, однако прославился распутством – весьма вероятно, был любовником королевы и отцом некоторых из ее двенадцати детей. Через несколько лет он стал официальным опекуном дофина и его потомков, что еще больше укрепило влияние Людовика при дворе. Герцог Филипп, как легко себе представить, следил за этими событиями с бешенством, но когда, в 1404 г., он умер и ему наследовал сын Иоанн, больше известный как Бесстрашный, ситуация окончательно обострилась. Отношения между домами

Бургундии и Орлеана полностью разрушились и перешли в открытый конфликт. Дядя короля герцог Жан Беррийский уговорил враждующих торжественно поклясться в примирении 20 ноября 1407 г., но всего три дня спустя Людовика Орлеанского подстерегла на парижской улице банда убийц. Иоанн Бесстрашный пытался отрицать свою причастность к делу – по его мнению, это был совершенно допустимый акт «тираноубийства», – но предусмотрительно бежал на некоторое время из Парижа, пока не уляжется шумиха. Уже через шестнадцать месяцев по Шартрскому договору его официально оправдали, вернули ко двору и возобновили его опекунство над королевскими детьми.

Однако к этому времени уже начались боевые столкновения, которые переросли в гражданскую войну между соперничающими династиями. Хотя в момент убийства Людовика его наследнику Карлу Орлеанскому было всего четырнадцать лет, он твердо решил вернуть все владения, которые бургундцам удалось конфисковать у его отца за последние годы. Для такого дела он нуждался в сильных союзниках, главным из которых стал его будущий тесть Бернар д’Арманьяк [51] . Именно поэтому группировка орлеанцев стала известна как арманьяки. Франция снова оказалась глубоко и опасно расколотой.

51

Карл Орлеанский потом женится на дочери Бернара Бонне, а брат Валентины Карло был женат на сестре Бернара Беатрисе.

Такая ситуация весьма радовала молодого Генриха V Английского, когда он в 1413 г. наследовал трон отца Генриха IV. Казалось, что раздираемая междоусобной борьбой Франция, во главе которой находился полоумный монарх, а управлял которой юный и дружелюбный дофин, вся к его услугам, только протяни руку. По сути, Генрих, как сын узурпатора трона (Генрих IV сверг с престола своего предшественника Ричарда II), имел мало оснований претендовать на французскую корону, но он рассчитывал укрепить собственные позиции, заключив брак с дочерью короля принцессой Екатериной. В начале 1415 г. он направил ко двору Франции своего дядю Томаса Бофорта во главе внушительной делегации высших духовных лиц и знати, вооружив его списком трудновыполнимых требований. Эта тактика стара, как сама дипломатия: намеренно запрашивать у более слабой страны то, чего она не может дать, а потом использовать неизбежный отказ в качестве предлога для войны. Первым пунктом в списке Генриха стояла корона Франции. Когда французы не согласятся, а в этом никто не сомневался, Бофорт должен был затребовать Нормандию, Мен, Анжу, Турень и все территории, которые Франция уступала по договору, подписанному в Бретиньи в 1360 г. Затем ему следовало запросить половину Прованса с замками Бофор и Ножан, поскольку это было частью ланкастерского наследства по деду Генриха, Джону Гонту. Территориальные требования составляли львиную долю Французского королевства, но ими дело не ограничивалось. Генрих, кроме того, настаивал на немедленной выплате долга по выкупу за Иоанна II – 1 600 000 золотых крон. И наконец, он требовал руки принцессы Екатерины, желая получить приданое в 2 миллиона крон.

Франция не хотела воевать и с готовностью заплатила бы немалые деньги, чтобы избежать столкновения, однако такие требования выходили за рамки разумного. Французские переговорщики во главе с герцогом Беррийским предложили значительную территориальную прибавку к английскому герцогству Аквитания, а беспрецедентное приданое Екатерины в 600 000 крон увеличили до 800 000, но пойти дальше они не имели права. Бофорт без колебаний отверг предложение французов и вернулся в Лондон доложить своему господину. Генрих не скрывал радости. Он получил именно то, чего хотел. Дипломатия была в состоянии принести ему ценные территории, но предоставить корону могла только война. Теперь король Англии приступил к основательной подготовке. Не прошло и полугода, как он уже имел около 1500 судов, стоящих на якоре вдоль побережья от Саутгемптона до Портсмута. За это время он нанял примерно 2500 тяжеловооруженных рыцарей с оруженосцами, пажами и лошадьми, около 8000 лучников, а также пушкарей, подрывников, оружейников, конюхов, медиков, поваров, шорников, кузнецов, мастеров делать стрелы для луков, капелланов и даже менестрелей. Естественно, требовались огромные деньги: в долг Генрих взял у богатых граждан, отдав в залог практически все

ценное, чем владел, включая даже часть королевских регалий.

Пока столь громадная армия сосредоточивала силы, Генрих совершил паломничество к мощам святой Винифреды в Холиуэлле (Уэльс) – в оба конца около 400 миль [644 км] – и, прежде чем отправиться к южному побережью, сделал краткую остановку в Винчестере, чтобы принять делегацию французского двора, направленную в качестве последней отчаянной попытки предотвратить вторжение. Король встретил посланников со всеми почестями, соответствующими их высокому рангу, преподнес им подарки, но отверг новое предложение французов – 900 000 крон в качестве приданого Екатерине. Армия, объяснил он, уже в пункте отправки, пути назад нет. И в воскресенье 11 августа 1415 г., взяв с собой еще не заложенные королевские драгоценности и массивную часть Креста Господня, Генрих поднялся на борт корабля «Королевская Троица» (La Trinite Royale) и двинулся через Ла-Манш в направлении Арфлёра.

Арфлёр, лежащий в устье Сены, примерно в миле-двух [1,6–3,2 км] к востоку от Гавра, считался неприступным. Стены крепости тянулись на две с половиной мили [4 км], их защищал широкий и глубокий ров, а также двадцать шесть башен. Английский флот бросил якоря в устье реки далеко за пределами досягаемости арфлёрских пушек, армия высадилась на мягкую, болотистую низину немного восточнее городка и выкатила на позиции осадные орудия. На следующий день операция началась. Ей предстояло длиться пять недель, которые для осаждающих быстро превратились в кошмар. Болота, пагубные в самые благоприятные времена, при августовской жаре плодили тучи мух, а рацион состоял в основном из подгнивших фруктов и сомнительных моллюсков с сырым нефильтрованным сидром, что приводило к лихорадке и дизентерии, которые быстро распространились среди солдат. За месяц умерли епископ Нориджский и граф Саффолк, много знатных рыцарей и около 2000 пехотинцев; еще 5000 человек, включая брата короля Томаса Ланкастера, герцога Кларенса, на носилках отправили обратно в Англию.

Однако жителям Арфлёра тоже было нелегко. У них кончалось продовольствие, и 18 сентября командующий гарнизоном послал к Генриху гонца за условиями соглашения. В первый момент король хотел потребовать безоговорочной капитуляции, затем, понимая, что его армия в существующих условиях долго не протянет, смягчился и дал разрешение городу отправить делегацию в Руан, чтобы просить помощи у дофина, но при одном условии: если подмога не придет в течение четырех дней, Арфлёр прекратит сопротивление. Делегация отправилась, но получила ответ, что поблизости готовых к бою французских частей нет; и 22 сентября, как было условлено, гарнизон капитулировал. Последовало торжественное вступление англичан в город со всей пышностью и великолепием, которые Генрих смог организовать, однако в воротах король спешился, снял обувь и босым пошел в церковь Святого Мартина, чтобы возблагодарить Господа.

С горожанами Генрих обошелся скорее сурово, чем жестоко. Арфлёр не отдали на разграбление, как это вполне могло случиться. Знатных горожан взяли в плен, чтобы получить выкуп. Что касается остальных, то тем, кто согласился присягнуть на верность английской короне, позволили остаться в своих домах, а тех, кто отказался (примерно 2000 человек, включая женщин и детей), изгнали из города. (Большинство из них впоследствии были подобраны французской армией и поселились в Руане.) Генрих тем временем отрядил к дофину гонца с вызовом на личный поединок, победитель которого и получит корону Франции после смерти Карла VI. Но это было чистой воды манипуляцией. Девятнадцатилетний дофин, неисправимый развратник, уже подхвативший болезнь, которая убьет его в течение года, против профессионального воина на восемь лет старше его и в самом расцвете сил.

Арфлёр стал в определенном смысле победой, но одновременно и катастрофой. Смерть и болезни лишили короля почти трети его армии. Из 2500 рыцарей, которые отплыли с ним во Францию, осталось только 900 и, по всей видимости, 5000 лучников. Запланированное наступление на Париж теперь было совершенно исключено. Единственным разумным решением для Генриха было бы сразу возвращаться в Англию, оставив в завоеванном городе сильный гарнизон. Но для короля приключение еще не закончилось: он объявил оставшимся в живых командирам о своем намерении двигаться в направлении Кале.

Большинству военачальников такой план, должно быть, показался почти безумием. От Арфлёра до Кале было 150 миль [241 км] по сложной местности, усеянной вражескими крепостями и укрепленными городками, пересеченной несколькими реками, которые вот-вот разольются от осенних дождей. Французская армия, получив, как уже стало известно, долгожданное пополнение от арманьяков, теперь превосходила в численности поредевшие английские войска и вполне могла преградить им путь. Король прекрасно осознавал все возможные риски, но он уже принял решение. 8 октября Генрих дал приказ выступать.