Краткая история Франции

Норвич Джон Джулиус

Бонифаций – наилучший образчик практичного служителя церкви. Он родился между 1220 и 1230 гг., был человеком большого ума, первоклассным знатоком законов и ученым, основал Римский университет, кодифицировал церковное право, восстановил библиотеку и архив Ватикана. Однако духовного в его натуре было ничтожно мало. Для Бонифация возвышенные директивы церкви служили лишь продвижению его интересов и обогащению его семьи. К иноземным правителям он относился скорее как к своим слугам, а не как к подданным. Собственный сан он рассматривал исключительно с точки зрения политики, вознамерившись утвердить господство папского престола над формирующимися государствами Европы. Для решения поставленной задачи ему хватало энергии, уверенности в себе и силы воли, однако он не обладал даже зачатками дипломатичности или хитрости. Такие понятия, как соглашение или компромисс, просто не интересовали его. Он двигался к своей цели, невзирая ни на что, и в итоге дорого за это заплатил.

Конфронтация между Филиппом IV и Бонифацием VIII началась в 1296 г., когда король обложил

высокими податями французских священнослужителей. Взбешенный папа ответил буллой, официально запрещающей налогообложение духовенства или церковного имущества без специального согласия из Рима. Если бы Бонифаций потрудился серьезно обдумать дело, то быстро бы понял, насколько недальновидно он поступает: Филипп просто запретил вывозить из страны деньги и ценности, а также допускать во Францию римско-католических сборщиков налогов. Поскольку папская казна в значительной степени зависела от поступлений из Франции, то папе пришлось уступить, попытавшись восстановить утерянный авторитет официальной канонизацией деда Филиппа Людовика IX.

Затем, осенью 1301 г., Филипп без долгих размышлений посадил в тюрьму малоизвестного, но несговорчивого епископа Памьерского, обвинив его в измене и оскорбительном поведении [31] . Бонифаций, не потрудившись даже ознакомиться с делом, возмущенно потребовал освободить епископа, Филипп отказался, и война между ними вступила в заключительную фазу. Бонифаций в новой булле под названием Ausculta fili («Внимай, сын») высокомерно вызвал в Рим самого короля в сопровождении высшего духовенства на заседание Синода в ноябре 1302 г. Филипп, разумеется, не поехал, а вот тридцать девять французских епископов несколько неожиданно нашли в себе смелость присутствовать в Синоде. Именно после этой демонстрации Бонифаций дал свой последний залп: он выпустил буллу Unam sanctam («Единой Святой»), в которой многословно утверждал, что «для спасения души каждому смертному совершенно необходимо подчиняться Римскому понтифику». В его заявлении не было ничего особенно нового, подобные слова произносил Иннокентий III и несколько других пап. Тем не менее папский абсолютизм едва ли мог зайти дальше; не было никаких сомнений, что Бонифаций имеет в виду главным образом короля Филиппа.

31

У короля были основания: этот епископ обозвал его «бесполезным сычом».

Скорее всего, по совету своего нового министра Гийома де Ногаре (его деда-альбигойца [32] сожгли на костре, и он, естественно, не испытывал любви к папству) Филипп тогда вернулся к прежней тактике решительной атаки на личность Бонифация. Были заново выдвинуты все старые обвинения, добавилось и несколько новых, к примеру в нелигитимности и ереси, а кроме того, зазвучало требование созвать всеобщий собор, на котором призвать к ответу папу римского. В Италию отправили отряд в 1600 человек под командованием де Ногаре с приказом захватить папу и доставить его во Францию силой, если потребуется. Бонифаций тогда находился в Ананьи, заканчивая буллу, в которой отлучал Филиппа от церкви и освобождал его подданных от клятвы верности королю. Он намеревался огласить ее 8 сентября, но днем раньше появился Ногаре с дружиной. Бонифаций (к этому моменту ему было немногим меньше восьмидесяти) надел полное папское облачение и встретил французов без страха, предложив убить его на месте. Папу взяли под стражу, но жители Ананьи сумели освободить понтифика. Ногаре, видя, что не получится захватить папу без кровопролития, проявил мудрость и отступил.

32

См. главу 3.

Труды Ногаре, однако, не пропали даром. Гордыня старого папы получила смертельный удар. После нескольких дней отдыха его сопроводили обратно в Рим, но он так никогда и не оправился от потрясения. Меньше чем через месяц, 12 октября 1303 г., Бонифаций VIII умер. Данте еще при жизни Бонифация поместил его в восьмом круге Ада вверх ногами. Такой приговор может показаться чересчур жестоким, но, пожалуй, понятно, за что поэт осудил Бонифация.

Преемник Бонифация VIII – Бенедикт XI – после своего избрания прожил только год, и его спокойно можно пропустить. На следующем конклаве, открывшемся в 1304 г., кардиналы разделились во мнениях практически пополам, и тупиковое положение продолжалось одиннадцать месяцев. В итоге было решено искать нового папу не среди присутствующих, а за пределами конклава. Выбор пал на архиепископа Бордо Бертрана де Го, который принял имя Климента V. Будь он итальянцем, избранным и возведенным на папский престол в Риме, то вполне мог бы стать если не великим, то, по крайней мере, сильным папой. Однако, являясь подданным короля Филиппа, он с момента избрания оказался под мощным давлением своего суверена. Филипп, продолжая собственную политику, начал настаивать на том, что раз новый папа находится во Франции, то здесь и следует его короновать.

Нет причин полагать, что Климент не намеревался со временем ехать в Рим. В последующие четыре года у него не было постоянной резиденции, он постоянно перемещался между Лионом, Пуатье и Бордо, а

его кардиналы старались следовать за ним. (К тому времени большинство из них составляли французы: из десяти кардиналов, назначенных Климентом в декабре 1305 г., девять человек были французами – из них четверо являлись племянниками Климента. Французская составляющая в составе кардиналов возросла в 1310-м и еще раз в 1312 г.) Филипп прилагал все усилия, чтобы удерживать папу во Франции, но в 1309 г. Климент решил обосноваться в Авиньоне, который лежал на восточном берегу реки Рона и поэтому принадлежал тогда брату и вассалу Филиппа Карлу II Анжуйскому. Маленькому городку, который со своими 5000 жителей мало отличался от деревни, суждено было стать домом и для шести следующих пап, официальной резиденцией папства в течение шестидесяти восьми лет.

Эти годы нередко сравнивают с вавилонским пленением, однако пребывание пап в Авиньоне ни в коем случае не являлось принудительным. Они оставались там только потому, что сами хотели этого. Тем не менее Авиньон в начале XIV в. нельзя было назвать удобным местом для жизни. Поэт Петрарка описывает его как избитый мистралем «омерзительный город», как «сточную канаву, куда собирается все отребье мира». У арагонского посла вонь на улицах вызывала такое отвращение, что он был вынужден вернуться домой. Являясь папской территорией, Авиньон превратился в прибежище преступников всех мастей, а таверны и публичные дома Авиньона стали печально известны далеко за пределами страны. К тому же город не предназначался для размещения папского двора. Папа с ближайшими приближенными поселился в местном маленьком доминиканском монастыре. Некоторым кардиналам посчастливилось реквизировать дома приличного размера, остальные устроились где смогли [33] .

33

Дворец, который мы видим сейчас, был построен только при Бенедикте XII, третьем из авиньонских пап.

Предполагалось, что переезд в Авиньон предоставит папе Клименту по меньшей мере некоторую степень независимости, однако Филипп имел длинные руки. Климент был слаб здоровьем (говорят, он страдал от рака желудка в течение всего своего срока на папском престоле), и вскоре стало ясно, что этот папа лишь марионетка в руках французского короля. Непреклонный в решении привлечь Бонифация к суду, уже после его смерти Филипп в 1309 г. вынудил Климента открыть официальное расследование. Последовали разного рода сложности и проволочки, а в апреле 1311 г. производство по делу приостановили. Однако папе Клименту пришлось заплатить за это большую цену – отменить все решения Бонифация, которые противоречили интересам Франции, и отпустить грехи его обидчику Гийому де Ногаре. Однако еще более суровое унижение ожидало Климента впереди: теперь Филипп вовлекал его в историю, которая станет самым постыдным преступлением в жизни папы Климента V, – в уничтожение ордена тамплиеров.

Сегодня нам трудно понять и даже просто поверить, что в Средние века тамплиеры имели огромный вес. Орден, основанный в начале XII в. для защиты паломников, толпами хлынувших к святым местам после Первого крестового похода, за пятьдесят лет твердо упрочился почти во всех королевствах христианского мира, от Дании до Испании, от Ирландии до Армении. Через сто лет «бедные братья-воины Иисуса Христа» (несмотря на бенедиктинские обеты бедности, целомудрия и послушания) уже являлись самыми могущественными международными банкирами цивилизованного мира. К 1250 г. считалось, что им принадлежат примерно 9000 поместий. В Париже и Лондоне дома тамплиеров использовались как цитадели для хранения королевской казны. У английских тамплиеров Генрих III занял деньги на покупку острова Олерон в 1235 г.; у французских Филипп Красивый получил приданое для своей дочери Изабеллы к свадьбе с Эдуардом II Английским. Людовику IX они предоставили больше половины выкупа, а Эдуарду I ссудили не менее 25 000 ливров. Наибольшую силу орден приобрел во Франции, где тамплиерам фактически удалось создать государство в государстве. Их влияние постоянно росло, поэтому неудивительно, что Филипп серьезно обеспокоился. Однако у короля имелись и другие причины для действий, которые он теперь предпринял против ордена тамплиеров.

Филипп IV жаждал их денег. Он уже разобрался с евреями: в 1306 г. отобрал все принадлежавшее им имущество и выслал из Франции [34] . Теперь наступила очередь тамплиеров. Подобная операция с ними избавила бы короля от финансовых затруднений раз и навсегда. Он понимал, что орден окажется грозным противником; к счастью, у него имелось под рукой подходящее оружие. Многие годы ходили слухи о тайных церемониях, которые тамплиеры устраивают на своих ночных встречах. Все, что ему требовалось сделать, – это начать официальное расследование. Найти очевидцев, которые за небольшое вознаграждение дадут нужные показания, сложности не составляло. И такие свидетельства принесли даже больше, чем он мог надеяться в своих самых смелых мечтах. Тамплиеры, объявил король, – сатанисты. При обряде посвящения они отрицают Иисуса Христа и попирают распятие. Содомия у них не только разрешена, но и активно поощряется. Если же у них все-таки появляются незаконнорожденные дети, то от них избавляются, заживо зажаривая.

34

Эдуард I Английский поступил практически так же уже в 1290 г.