Краткий очерк истории философии

Щипанов И. Я.

Обобщив данные немеханических разделов физики, а также химии и биологии, Энгельс по-новому сформулировал принцип взаимосвязи материи и движения: основные виды материи обладают особыми, только им присущими формами (видами) движения. Исходя из разграничения известных в то время дискретных видов материи, Энгельс выделяет следующие основные формы движения: механическое, присущее небесным и земным массам; физическое, которое он называл движением молекул; химическое — движение атомов. Что касается форм движения, присущих частицам более мелким, чем атом, то о них тогда можно было говорить лишь предположительно, поскольку сами эти частицы еще не были открыты. Энгельс предвидел эти открытия, когда писал о сложном составе атома и об «атомах эфира». И субатомные частицы, и частицы поля вскоре после смерти Энгельса были открыты и названы соответственно электроном и квантом электромагнитного поля (фотоном).

Кроме основных форм движения, присущих неорганической природе, Энгельс рассматривает также появляющиеся

в результате саморазвития материи биологическую форму движения, носителем которой выступает живой белок, и общественную жизнь.

Основные виды материи и свойственные им формы движения не могут быть абсолютно разграничены; тем более нельзя настаивать на абсолютных гранях внутри каждой из них, например внутри органической природы между отдельными видами животных или растений. «Центральным пунктом диалектического понимания природы, — указывал Энгельс, — является уразумение того, что… противоположности и различия, хотя и существуют в природе, но имеют только относительное значение, и что, напротив, их воображаемая неподвижность и абсолютное значение привнесены в природу только нашей рефлексией».

Относительность границ между основными видами материи и соответствующими им формами движения (и внутри этих форм движения) определяется: а) наличием переходных форм; б) существованием глубоких внутренних связей между основными формами движения; в) их способностью закономерно превращаться друг в друга.

а) В качестве примера переходных форм между небесными и земными массами Энгельсом указаны астероиды, метеориты; между земными массами и молекулами — надмолекулярные образования, в том числе клетка, и т. д. Эти промежуточные образования доказывают, с одной стороны, что нет абсолютных граней между космическими и земными явлениями, между явлениями макро- и микромира. Но с другой стороны, наличие переходных форм не дает основания для отрицания качественных различий между видами материи. «Эти промежуточные звенья, — писал Энгельс, — доказывают только, что в природе нет скачков именно потому, что она слагается сплошь из скачков». Энгельс особо обращает внимание естествоиспытателей на необходимость изучения тех процессов в природе, которые находятся на стыках различных форм движения и изучающих их наук, например на стыке физики и химии. Энгельс предвидел, что именно «здесь надо ожидать наибольших результатов». Это предвидение уже полностью оправдалось развитием физической химии и химической физики, а также тем, что биофизике и биохимии в настоящее время принадлежит решающее слово в познании сущности жизни.

б) Основные формы движения, согласно Энгельсу, связаны между собой так, что высшие формы движения возможны только на базе низших. В одном и том же теле, как правило, сплетены различные формы движения, но одна из них выступает как главная, определяющая, а другие — как побочные. Механическое перемещение — обязательный момент, сторона любого другого движения. «Чем выше форма движения, тем незначительнее становится это перемещение. Оно никоим образом не исчерпывает природы соответствующего движения, но оно неотделимо от него». Сторонники механицизма пытались и пытаются свести высшие формы движения к механическому перемещению. Энгельс показал, что механистическое понимание движения неотделимо от аналогичного понимания материи. Механистическая концепция, пишет он, с необходимостью приводит к воззрению, что «вся материя состоит из тождественных мельчайших частиц и что все качественные различия химических элементов материи вызываются количественными различиями, различиями в числе и пространственной группировке этих мельчайших частиц при их объединении в атомы».

в) Обосновывая положение диалектического материализма о закономерном превращении одних форм движения в другие, Энгельс выяснил подлинное философское значение закона сохранения и превращения энергии.

В «Диалектике природы» анализируется само понятие «энергия», вошедшее в науку уже после того, как фактически был открыт закон ее сохранения. Энергия обычно определяется как мера движения. Но предложенный еще Декартом «импульс», или «количество движения» (равное произведению массы на скорость), есть мера движения наряду с энергией. Энгельс проанализировал важный для истории науки спор между сторонниками Декарта и Лейбница по поводу двух мер движения и пришел к выводу, что Декартова мера важна для тех случаев, когда механическое движение сохраняется, не переходя в иные формы движения. Если же оно превращается в потенциальную энергию, а также в какую-нибудь иную форму движения (теплоту, электричество и т. д.), то «количество этой новой формы движения пропорционально произведению первоначально двигавшейся массы на квадрат скорости». Таким образом, Энгельс выяснил значение понятия энергии как такой меры движения, которая характеризует превращение одних видов движения в другие. Соответственно этому основной смысл закона сохранения энергии Энгельс (в отличие от естествоиспытателей, подчеркивавших количественное сохранение движения) видел в сохранении этой меры движения при качественных превращениях одних форм движения в другие. «Количественное постоянство движения было высказано уже Декартом и почти в тех же выражениях, что и теперь… — писал Энгельс. — Зато превращение формы движения открыто только в 1842 г., и это, а не закон количественного постоянства, есть новое».

Качественная неуничтожимость материи и движения. Открытие закона сохранения и превращения энергии создало основу для дальнейшего развития термодинамики и статистической физики. В 60-е годы немецкий физик Р. Клаузиус формулирует

второй закон термодинамики — закон возрастания энтропии в необратимых процессах. Суть этого закона природы (в популярном объяснении) состоит в том, что нетепловые формы энергии превращаются в теплоту, т. е. в энергию неупорядоченного движения микрочастиц, как бы «охотнее», чем теплота в механическое движение, электрический ток и т. д. Известно, что полностью перевести сжигаемое в двигателе топливо в механическое движение или электрический ток не удается. Поскольку же тепловая энергия переходит от тел, более нагретых, к телам, менее нагретым, постольку процесс развития физического мира, по Клаузиусу, имеет вполне определенное направление: доля теплоты в общем балансе энергии возрастает, а тепловая энергия все более рассеивается в мировом пространстве. Через конечное время возрастание энтропии должно якобы привести к охлаждению всех звезд и «тепловой смерти» Вселенной. Закон сохранения энергии соблюдается, но все более равномерное распределение теплоты по бесконечному пространству делает существование высших форм материи и прежде всего жизни невозможным.

Критикуя Клаузиуса, Энгельс показал основной порок его рассуждений: положение, верное для конечной системы, распространялось на всю бесконечную Вселенную. Далее Энгельс отметил, что метафизическое представление о конце Вселенной неизбежно предполагает представление и о начале движения, т. е. широко открывает дверь идеализму. «Мировые часы сначала должны быть заведены, затем они идут, пока не придут в состояние равновесия, и только чудо может вывести их из этого состояния и снова пустить в ход. Потраченная на завод часов энергия исчезла, по крайней мере в качественном отношении, и может быть восстановлена только путем толчка извне. Значит, толчок извне был необходим также и вначале; значит, количество имеющегося во вселенной движения, или энергии, не всегда одинаково; значит, энергия должна была быть сотворена; значит, она сотворима; значит, она уничтожима. Ad absurdum!» Таким образом, Энгельс вскрыл внутреннее противоречие между гипотезой Клаузиуса насчет «тепловой смерти» Вселенной и законом сохранения и превращения энергии и высказал твердую уверенность в том, что наука рано или поздно добудет прямые доказательства ложности этой гипотезы, поскольку станет известно, каким образом из рассеиваемой звездами материи и энергии вновь образуются такие мощные источники тепловой энергии, как звезды. Предвидение Энгельса сбывается. В настоящее время процесс образования звезд в скоплениях межзвездного газа и пыли стал уже объектом непосредственного изучения астрономов, а повышение температуры внутри формирующейся звезды находит свое объяснение в том, что при повышении гравитационного давления могут начаться ядерные реакции, являющиеся источником звездной энергии.

Энгельс не только подвергает критике теорию «тепловой смерти» Вселенной, но по существу решает поставленный этой теорией философский вопрос. Он творчески развивает диалектический материализм, выдвигая положение о качественной неуничтожимости материи и движения. В вечном круговороте движения природы каждая конечная форма существования материи преходяща, в нем «ничто не вечно, кроме вечно изменяющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и изменения… У нас есть уверенность в том, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен и что поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на Земле свой высший цвет — мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время». Это положение Энгельса существенно обогащает тезис о материальном единстве мира. Данная им во «Введении» к «Диалектике природы» философская картина мира как единого целого сохраняет свое значение и по сей день, несмотря на то что отдельные ее детали не могли не устареть. Энгельс настаивал на том, что это удается сделать на отдельных небесных телах через миллионы лет, — «это значило бы требовать чуда».

Блестящие успехи, достигнутые к настоящему времени биохимией в изучении состава белков и нуклеиновых кислот, поставили задачу синтеза белка в число важнейших, первоочередных задач науки второй половины XX в. Экспериментальное получение простейших белков начато. Но если успехи химии подводят к полной разгадке тайны происхождения жизни, так сказать, «снизу», то успехи биологии, обнаруживающей и изучающей все более простые формы жизни, в свою очередь сужают «сверху» непройденное еще в эксперименте расстояние между живым и неживым. Энгельс внимательно следил за достижениями биологии в познании клетки, ее внутреннего строения и подверг решительной критике немецкого биолога Вирхова, утверждавшего, что нет жизни вне клетки. Исходя из общих философских посылок, Энгельс утверждал, что первоначально носитель жизни — белок — не мог иметь клеточной структуры и что нелепо «объяснить возникновение хотя бы одной-единственной клетки прямо из мертвой материи, а не из бесструктурного живого белка…». Открытие в 90-е годы XIX в. Д. И. Ивановским вирусов и бурное развитие биологии XX столетия доказали полную правоту Энгельса и в этом вопросе. В настоящее время наукой изучены вирусы и другие виды живого, не обладающие клеточной структурой.

Рассматривая процесс исторического развития природы, Энгельс подчеркивал господство в природе основных законов диалектики. При этом наибольшее внимание Энгельс уделил центральному закону диалектики — закону единства и борьбы противоположностей. Он отверг теории, в которых естествоиспытатели причиной развития в природе признают какую-то внешнюю, надприродную силу. Таков знаменитый «первый толчок» Ньютона, будто бы определивший движение планет по орбитам вокруг Солнца, таковы катастрофы в теории Кювье, призванной объяснить развитие мира животных. Энгельс показал несостоятельность не только этих принадлежащих прошлому воззрений, но и взглядов атеиста Дюринга, чья «система природы» начинала с «равного самому себе первоначального состояния мира», т. е. с покоя, который мог быть нарушен только внешней по отношению к природе силой, т. е. богом.