Край ледника
Шрифт:
Если он потеряет этого адского скакуна, он потеряет все.
Тяжелый взмах гиганта н'диви отбросил кошмара в сторону. Немертвый монстр бросился в погоню.
Джарлакс зарычал и рванулся обратно на перехват. Он взялся за рукоять меча обеими руками, и скользя на коленях, врезался в заднюю часть толстой ноги н'диви. Он отскочил назад, а н'диви продолжил движение, как будто даже не заметил удара.
– Вот и я! – зарычал Джарлакс, и обеими руками обрушил пылающий клинок. Дроу быстро развернулся, чтобы вложить в удар весь свой вес.
Раскаленное лезвие проломило
Но гигантский н'диви покачнулся, явно ужаленный, и начал раскачиваться.
Джарлакс вскочил и побежал изо всех сил. Его меч превратился в хлыст, и он снова соскользнул вниз, разворачиваясь на ходу и поднимаясь на ноги лицом к преследующему монстру.
«Зак, помоги мне», безмолвно взмолился он, потому что никто не мог владеть хлыстом так, как Закнафейн. Он не сомневался, что с этим хлыстом в руках Зак смог бы отнять глаза атакующего гиганта двумя щелчками.
Джарлакс поднял руку с хлыстом прямо над собой, указывая на небо. Он опустил руку перед собой, затем завел за спину и снова, пока рука не оказалась на одной линии с головой противника. Когда он щелкнул запястьем, то послал хлыст вперед и вверх и ударил прямо в лицо гиганта. Джарлакс глубоко погрузился в хлыст, требуя всю магию, пробивая брешь на План Огня.
Хлыст расколол лед, покрывавший нос и щеки гиганта, и стекающая слеза вызвала стихийный огонь на этой замороженной плоти.
Н'диви пошатнулся, позволив Джарлаксу отбежать в сторону. Кошмар подскочил к нему, развернулся и дважды ударил гиганта прямо в бедро, отбросив его в сторону и повалив на землю.
Джарлакс несколько раз ударил хлыстом, когда тот попытался встать, и, достав палочку, запустил в дымящееся лицо гиганта молнией.
Адский скакун, кружащий и брыкающийся перед поднимающимся титаном, пнул его в лицо с такой силой, что весь лед отлетел от раскалывающейся головы.
Н'диви упал ничком. Джарлакс двинулся, будто намереваясь покончить с ним, но посмотрел на туннель через дорогу, откуда теперь выходило больше мелких монстров.
«Не сейчас», подумал он.
Он подозвал скакуна и забрался на него, почти сразу пустившись в полный галоп.
Выбравшись из расщелины, он бросился бежать, резко повернув направо, и помчался вдоль высоких стен этого неестественного ледника, известного как Кадиж, ускоряясь, чтобы как можно больше увеличить расстояние между ним и преследователями. Только много шагов спустя он понял, что погони не было.
И все же он не замедлил шаг. Он должен добраться до Каллиды.
Он понял, что единственный шанс, который был у его друзей, состоял в том, чтобы убедить эвендроу выступить с подавляющей силой.
Как бы он хотел, чтобы у него был волшебный свисток, чтобы он мог позвать Киммуриэля и попросить псионика вернуть его на юг, чтобы сплотить короля Бренора и Бреган Д'эрт.
Но он не мог добраться до них.
Судьба его друзей была в руках Временного Собрания, моны Валриссы и народа Каллиды.
– Я вернусь, –
Глава 12
Воя на Луну
– Надвигается буря, – сказал молодой монах Дзирту однажды ночью на заднем крыльце Монастыря Желтой Розы.
Дзирт рефлекторно посмотрел вверх и высоко в небе увидел почти полную луну и линию облаков, мчавшихся под порывами быстрого ветра. Мерцали звезды. Вдалеке послышался пронзительный лай.
– Ты слышишь их? – спросил монах, и Дзирт повернулся, чтобы посмотреть на него.
Невысокий и худощавый, он выглядел так, словно его мантия была на три размера больше. Грязные пальцы торчали из-под передних складок темно-коричневого одеяния, сбившегося вокруг сандалий – Дзирт заметил, что у одной из туфель порвана завязка, которую починили с помощью лозы. У монаха было приятное лицо с едва заметными усами и растрепанными каштановыми волосами, разделенными пробором посередине и зачесанные вперед, они обрамляли его худые щеки, как капюшон.
– Койоты, – сказал Дзирт.
Монах покачал головой, отводя любопытный взгляд от Дзирта. Ночь потемнела, когда облако прошло перед луной.
– Признаю, что они действительно похожи на койотов, – сказал монах. – Раньше я совершал ту же ошибку.
Дзирт выгнул бровь.
– Они делают это нарочно, – объяснил монах. – Прислушайся внимательнее, не к лаю, а к более тихим звукам в промежутках.
– Это действительно твое имя? – спросил Дзирт. Смена темы явно удивила молодого человека.
– Мое имя?
– Брат Головастик?
– Ты знаешь обо мне! Для меня это большая честь.
Лунный свет снова ярко полился вниз, и лай возобновился. Дзирт сделал, как советовали, и обратил внимание на тихие интерлюдии. Широкая улыбка расползлась по его лицу, и он кивнул, узнавая тявканье и визг.
– Гноллы, – сказал он.
– Да, – сказал Головастик. – Да, гноллы, и да, это имя, которое дали мне, когда я был ребенком, брошенным у входной двери монастыря.
Дзирт изучал этого человека и не увидел в нем ни торжества жертвы, ни желания сочувствия, вообще никаких признаков того, что ранние переживания оставили какие-либо шрамы. На самом деле Головастик казался совершенно довольным. Если он и чувствовал, что ему не хватает семьи, то, конечно, не подавал никаких внешних признаков. Дзирт, конечно, мог это понять – монахи Монастыря Желтой Розы казались друг другу такой же семьей, как и его Компаньоны Халла.
– Они очень активны этой ночью, – сказал Головастик, проходя мимо Дзирта, чтобы опереться на перила крыльца. – Они становятся такими, когда осень затягивается, возвещая о приближении зимы.
Он кивнул на север, указывая на летящие линии облаков.
– И дни становятся короче по мере того, как северный ветер становится сильнее. Я ожидаю, что будет сильный шторм.
– Откуда брат Головастик так много знает о гноллах?
– Потому что я большую часть времени нахожусь на улице, а Галены кишат ими, – ответил он. – Откуда великий Дзирт До'Урден знает о брате Головастике?