Край непрощенных
Шрифт:
Кирсан встретился взглядом с глазами крестоносца-каннибала. Десять бесконечно долгих секунд длился поединок воли, закончившийся вничью. Затем рыцарь поднял руку и сделал жест, который разведчик ошибочно расценил как 'взять их'. Однако толпа осталась на месте, от нее отделился только один человек, несущий в руках обычный стул. Он подошел прямо к Кирсану и поставил его так, чтобы сидящий оказался перед рыцарем, а затем протянул ему лист бумаги с коряво нарисованным британским флагом. Как Ладынцев и опасался, среди каннибалов не нашлось ни одного гипнотизера, однако крестоносец все же сумел легко и изящно пробить божественный барьер непонимания: более короткого
– Ну что ж, Такехиса, садись, - сказал он, - и постарайся поддаться гипнозу.
Богуславский достал из кармана свои часы и сделал глубокий вдох:
– Приступим. Юдзи, вы смотрите на часы, они приковывают ваш взгляд... вы смотрите только на них, следите только за ними, вас больше ничто не беспокоит, не раздражает, вы ничего не слышите, кроме моего голоса, вам тепло и хорошо. Вы медленно погружаетесь в сон, но хорошо слышите меня... Как только я щелкну пальцами, с вами заговорит голос, вы должны повторять все, что услышите, каждое слово, медленно и отчетливо, точно так, как оно произнесено... Вы будете слышать только тот голос, что заговорит с вами первым, и не будете слышать больше никаких других звуков до тех пор, пока я не щелкну пальцами во второй раз...
Он убрал часы от лица Такехисы, лицо которого теперь излучало абсолютную безмятежность, и сделал знак Кирсану, что можно приступать.
Была не была. Зачем лидер каннибалов здесь, что ему нужно? Он хочет получить доказательство, что пленники рассказали ему правду, услышать инструктаж из первых уст или просто колеблется перед принятием решения? Железо надо ковать, пока горячо, и теперь надежда на то, что недавно открытый талант красноречия и во второй раз не подведет. Кирсан стал рядом с креслом и заговорил, глядя прямо в глаза крестоносца:
– Что ты хочешь от меня услышать, преданный слуга обманувшего тебя бога? Ты пролил реки крови во имя господа твоего - и вот ты здесь, а не в раю. Закрасил святой крест кровью в знак того, что отринул его? Замазал свой герб, чтобы никто не связал твой род с твоими здешними деяниями, и скрываешь лицо под забралом?
– Ох и загнул ты, - сдавленно прошептал сзади Макс, пока оруженосец переводил сказанное своему сиру, - не дергай тигра за усы!
– Ты доведен до предела. Ты делаешь вещи, за которые тебе стыдно, не так ли, падший крестоносец? Ты еще не утратил за все века, проведенные тут, способности страдать. Не знаю, что тобой движет, но знаю, куда. Желаешь выбраться отсюда? По глазам вижу, что да. Если тебе нужен повторный инструктаж - кивни один раз. Если что-то другое - найди способ дать мне понять.
Рыцарь медленно шагнул вперед, и броня на нем заскрипела. Кирсан, не дрогнув, смотрел, как тот приближается, шаг за шагом. Крестоносец остановился прямо перед ним, снял латную перчатку и протянул вперед руку, раскрытую в жесте, против понятности которого бессильны любые божественные барьеры.
Еще десять долгих секунд Кирсан смотрел в глаза каннибала, борясь с самим собой. Пусть визави - гнусный убийца, завоеватель и людоед, но оба они узники одной и той же тюрьмы, и обоим уготована одна и та же участь, против которой оба нашли в себе силы восстать. Не меняясь в лице, Ладынцев тоже протянул руку и принял предложенное ему рукопожатие.
Рука рыцаря оказалась ожидаемо крепкой, а рукопожатие - сродни хватке стальных тисков, но и Кирсан лицом в грязь не ударил. Затем крестоносец повернулся и пошел прочь, так ни слова и не сказав, сквозь расступившуюся
Разведчик, Макс и Богуславский молча смотрели, как уходят каннибалы, только чуть позже гипнотизер вспомнил о Такехисе и щелкнул пальцами.
– Все получилось?
– первым делом спросил японец и спохватился: - а где они все?..
– Все получилось, - негромко ответил Кирсан.
Позади раздались шаги, появился Святой, ухмыляющийся во всю свою добродушную хитрую физиономию.
– Видали, а? Кир, ты мог бы в страшном сне представить, что будешь ручкаться с каннибалом? Ха-ха! А он тоже хорош. Был бы я художником - срисовал бы с него картину и назвал бы - 'Падший паладин'. Что ж, союз заключен. Главное, чтобы он не передумал...
– Не передумает, - медленно сказал Кирсан, - ты не видел его глаз... Они полны безысходной, бесконечной тоски. Крестоносец... он тут лет так восемьсот, получается, и его глаза все еще не мертвы. Двадцать тысяч лет в аду... Он сделает все, что угодно, лишь бы выбраться отсюда.
После длительного, километров в пятнадцать, перехода Лига Негодяев добралась до точки сбора вблизи от стройки, придя быстрее, чем караван, унесший вооружение и припасы. До заветного начала штурма оставались всего несколько десятков часов.
***
Весть о том, что Кирсан лично встретился с вожаком орды и заключил союз, подействовала сильно, однако последствия были не только положительными. Подавляющее большинство воспрянуло духом и стало готовиться к предстоящему сражению тщательней, мораль людей выросла еще больше. Теперь, когда сомнения организационного плана растаяли, все хорошо понимали, что лидеры Движения Сопротивления сделали все, что могли, и теперь дело каждого - с оружием в руках выложиться на полную.
На очередном совещании офицер-японец по этому поводу заметил:
– Есть такая старая самурайская пословица: вначале одержи победу, готовя ее, и только потом, если надо, дерись. Подготовка идет к завершению, мы заканчиваем строевую подготовку: бой с Тенями будет перестрелкой лишь в малой степени, а рукопашный бой холодным оружием в сомкнутом строю тут не всем знаком.
Однако проблема пришла оттуда, откуда Кирсан ее не ждал. То есть, он и так прекрасно знал, что религиозные фанатики - всегда и при любых обстоятельствах ходячая проблема, но ему и в голову не могло прийти, что здесь, в аду, кто-то еще сохранит лояльность жестокому богу. Но, как заметил Эйнштейн, бесконечны только Вселенная и человеческая глупость. При этом гениальный ученый забыл дописать в этот список религиозный фанатизм.
Когда из удаленного селения пришла весть о том, что там объявилась группа, призывающая к терпению, смирению, молитвам, страданиям и верности и объявила Движение Сопротивления происками дьявола и ересью, было созвано совещание.
– Что делать будем с пятой колонной, господа?
– открыл заседание Святой.
– Передавить крыс и дело с концом, - предложил конунг в джинсах, до сих пор так и не представившийся Кирсану.
– А нам действительно надо с ними возиться?
– спросил японец, - тут еще вопрос, от чего больше вреда, от них самих или от того, что мы отвлечемся на них и важные вещи останутся недоделанными? Кого мы туда пошлем? Мы вот пытаемся научить бойцов сражаться строем, и дело движется не так, как мне хотелось бы, еще на площади ходить строем они могут, но сомневаюсь, что этот строй удержится хотя бы две минуты после начала боя. Работы непочатый край, а часы тикают.