Край вечной войны (сборник)

Левицкий Андрей Юрьевич

Она должна спасти ему жизнь.

Времени оставалось мало. Потроша вырванный с корнем блок, Книжник беспокойно поглядывал на небо. Глупо было бы не успеть. Глупо и страшно. Но еще глупее – просчитаться в своих планах и погибнуть.

Ведь главное в этом плане – открыто показаться врагу. Очень самонадеянно и очень глупо. Но идея уже захватила Книжника.

Он не видит этот проклятый спутник. И будь у него даже сверхдальнобойное оружие, оно было бы бесполезным – что толку от оружия, когда не знаешь, куда стрелять. Но этот уголковый отражатель может сыграть дурную шутку с тем, кто вздумает применить по нему лазерное оружие. Хотя бы частично, но луч отразится – четко в направлении

стрелявшего. Мощь боевого лазера мгновенно испарит устройство. Но доли секунды должно хватить, чтобы хотя бы часть энергии вернулась стрелявшему.

Убить врага это вряд ли сможет. Но есть шанс лишить его зрения. Что, в общем-то, одно и то же.

Книжник судорожно собирал из подручного хлама свое импровизированное «оружие возмездия». И старался не думать о том, что, скорее всего, погибнет в результате этого внеочередного эксперимента.

Просто выбора у него уже не было.

С усилием, уперев в асфальт отрезок ржавой трубы, он поднял над головой эту странную конструкцию – как копье с нелепым штандартом над головой, как какой-то дикий металлический зонтик. Куски металла, нанизанные на трубу поочередно с кусками пластика, как мясо на шампур – наивная защита от светового луча. И уголковый отражатель по центру на вершине конструкции.

Книжник вжался в металл трубы, прячась под своим хлипким укрытием, закрыл глаза и прошептал:

– Умри, тварь! Умри…

* * *

Спутник вышел на оптимальную дистанцию выстрела. Прицельные устройства захватили цель. Электронный мозг отметил попытку человека укрыться под неопознанным металлическим устройством и немедленно выдал команду: «Огонь!»

Накачка лазера происходит не мгновенно. Для человека эти временные промежутки ничтожны, для машины – весьма значительны. Уже на пяти процентах мощности приборы забили тревогу, зафиксировав ответную лазерную атаку. На десяти процентах компьютер оценил ситуацию и сделал вывод: по спутнику ударил его же собственный отраженный световой поток. Электронный мозг дал команду на аварийный сброс мощности.

Но было поздно. На полет света к земной поверхности и обратно требуется время. Этих ничтожных долей секунды хватило, чтобы поток отраженного света ударил в пославшего его «Центуриона» – прямо по чувствительным приборам спутника.

«Центурион» не почувствовал боли. Как не почувствовал разочарования, злобы или горечи поражения. Компьютер просто констатировал выход из строя оптических систем и окончательную потерю цели.

Он был слеп и беспомощен. Совершенно бесполезный, лишенный смысла своего существования, спутник продолжил свой бесконечный полет по земной орбите.

* * *

Книжник сидел на асфальте, разглядывая обгоревшую, дымящуюся конструкцию. Это была не вспышка – это больше походило на удар кувалдой по макушке самодельного железного зонтика. Когда полыхнуло, во все стороны брызнули капли расплавленного металла, уничтожая хрупкую конструкцию. Одна из капель попала на плечо, прожгла ткань куртки и болезненно опалила кожу. Он просто должен был погибнуть – мощный луч способен прошить насквозь и не такую защиту. Но по какой-то причине прямое попадание было не таким мощным, как предыдущие промахи.

У него получилось. Это было невероятно, но маленький человек посреди городских развалин сумел отбить самую настоящую орбитальную атаку!

Книжник рассмеялся. Рассказать кому – не поверят. А впрочем, это не важно. Важно то, что разум по-прежнему может противостоять грубой силе. А значит, у цивилизации есть надежда.

Он быстро собрался и тронулся в путь. За спиной был ценный груз, и, несмотря на то, что Книжнику не терпелось узнать, что находится на носителе, двигался

он теперь крайне осторожно. Ведь это было бы просто смешно: буквально голыми руками победить невероятного по силе врага, а потом, в самом конце пути, погибнуть, просто подвернув ногу.

Роман Куликов

Важнейшее задание

Серв призрачной тенью перемещался среди развалин, окрашенных восходящим солнцем в оранжево-розовые тона. Ловко перескакивал с камня на камень, «прощупывая» сенсорами местность впереди. Двигался серв быстро, целеустремленно, умей он чувствовать, то можно было бы сказать, что воодушевленно. Ведь впервые за долгое время у него было задание.

С тех пор как война закончилась, серв лишь недолгое время мог исполнять обязанности, для которых был предназначен. Огромные боевые роботы – смертоносные машины, призванные уничтожать людей – были его заботой. Серв обслуживал их, опознавая по сигналам приоритетные единицы своего подразделения. Маленький восьминогий робот шустро сновал вокруг своих собратьев, пока те вели бой, латал поврежденные сегменты, выявлял и устранял неисправности электроники, подтаскивал питание. Но, несмотря на все старания серва, его подопечные все чаще и чаще выходили из строя, а с окончанием боезапаса теряли возможность эффективно действовать. И, следуя протоколам, приходилось бросать их и переходить в распоряжение других боеспособных био…

Через какое-то время чинить стало попросту некого. Серв метался по развалинам Москвы, сканировал пространство в поисках сигнала от старших по рангу собратьев, требующего заняться делом: найти и устранить поломку. Иногда серву удавалось перехватить искомый сигнал. И он тут же устремлялся к источнику. Но чаще всего успевал лишь к окончанию работ над поврежденным био, потому что другие сервы оказывались на месте раньше. В остальных случаях либо восстановление было уже закончено, либо чинить оказывалось нечего, а сигнал исходил от аварийного блока, имеющего автономное питание – единственного, что осталось от боевой машины. И поиски начинались заново.

Логичным выводом стало расширение зоны сканирования. Иногда он натыкался на таких же неприкаянных сервов. Они обменивались сведениями о потерях в их рядах, об изменении обстановки, о местах, которых лучше избегать, после чего расходились в разные стороны, сообразно собственным целям.

Дни шли за днями, недели превращались в месяцы, а потом и в годы. Время не имело для серва такого значения, как для людей, он не умел расстраиваться, переживать, чувствовать. Искусственный интеллект, немногим более продвинутый, чем у боевых роботов, но все же с ограниченной степенью развития, анализировал все поступающие данные, обрабатывал их и принимал решения в зависимости от полученной информации. Когда рациональный мозг серва пришел к выводу, что дальнейшие поиски уцелевших био тщетны, главной задачей для него стало выживание.

Но этому пришлось учиться. Заложенных алгоритмов едва хватало, чтобы избегать явных и известных опасностей, а после войны все вокруг так изменилось, что имеющихся данных катастрофически не доставало для выполнения выбранной цели. Серву пришлось учиться. И не просто учиться, а развиваться в силу своих ограниченных возможностей.

Заложенная градация «друг-враг» потеряла всякий смысл. Вместо нее выработалась новая: «потенциальный союзник – потенциальный враг», причем прежний враг мог запросто оказаться союзником, и наоборот. Какое-то время серв провел занимаясь сбором и фильтрацией информации, наблюдая за развитием новых существ – порождений Последней войны. Порой приходилось вступать с ними в контакт и действовать по обновленному протоколу, предусматривающему теперь лишь одну цель – выживание.