Край земли у моря
Шрифт:
— А что насчет моего запроса? Насчет Рики.
— Господи, ну какое это имеет значение? Все уже кончено, теракт предотвращен — кому теперь интересно, почему человек обрезан? — Она поджала губы и не удержалась от едкого замечания: — Если он ухлестывает за твоей драгоценной женой, это еще не делает его террористом! — встала, пошла в приемную и уже у двери бросила через плечо: — Я доработаю до конца дня и вечером уеду — думаю, ты не будешь особо расстроен. Так что на завтра ищи себе другую секретаршу.
Некоторое время Дел сидел, глядя на дверь.
Вызвав Линка, он пересказал ему все, что сообщила Кэти.
— Ну что, значит, у нас тоже отбой? — спросил Линк.
Дел на несколько секунд задумался, потом покачал головой.
— Знаешь... давай-ка оставим все как есть, еще на пару дней.
— Думаешь, все еще могут?...
— Не думаю... я проверил все данные по этой группе — они никогда еще не делали два теракта одновременно. Так что эти, из ЦРУ, пожалуй, правы... только давай все-таки подождем пару дней.
Он понимал, что еще несколько дней дополнительной охраны — это деньги, и не такие уж маленькие, но хотел для очистки совести дождаться, чтобы арестованный террорист дал показания и подтвердил, что все позади, что у них нет в резерве еще людей, которые, раз теракт на нефтехранилище не удался, готовы переключиться на новую мишень. В том, что показания будут, и довольно скоро, он ничуть не сомневался, прекрасно зная, что как у ЦРУ, так и у местной службы безопасности есть много способов развязывать языки.
Вскоре после ухода Линка Дел не выдержал — проходя через приемную, коротко бросил Кэти:
— Я в кафетерии, приду минут через сорок, — и отправился в больницу.
Больных в кабинете у Лори не было, только сама она обсуждала что-то с медсестрой.
— Ну, как там Карен? — спросил он.
— Все в порядке, у ребенка легкая аллергия, но ничего страшного, думаю, к вечеру сможете забрать их домой.
На секунду Дел перепугался — какая еще, к черту, аллергия? — но тут же понял, что это легенда для окружающих, которую он должен всячески поддерживать. Поэтому он сделал понимающий вид и сообщил, что забирает Карен минут на сорок — перекусить. Никаких возражений со стороны Лори это, естественно, не вызвало, но декорум был соблюден.
Дверь в палату охранника была открыта. Дел заглянул туда — парень бдил, сидя на подоконнике. При виде начальства он попытался встать во фрунт — Дел благосклонно кивнул и прошел мимо.
Как он и предполагал, вся его семья сладко спала — Карен на кровати, свернувшись клубочком поверх одеяла, а Томми — в коляске, за которую она крепко держалась рукой, так что если бы ребенок проснулся и зашевелился, то тут же разбудил бы ее.
Он присел на край кровати. Карен тут же встрепенулась, открыла глаза и, увидев, что это он, улыбнулась. Покосившись на закрытую дверь, Дел нагнулся, поцеловал ее в теплую, порозовевшую со сна щеку и шепнул:
— Просыпайся!
Она потянулась и села,
— Томми еще долго спать будет? — спросил он, все так же шепотом — чтобы вопрос не перешел в разряд риторических из-за разбуженного шумом ребенка.
— Он только недавно заснул, — шепотом хихикнула Карен, — все Манци требовал.
— В кафетерий не хочешь со мной сходить? А то завтрак получился не слишком удачный...
— Неправда — я с удовольствием ела твою яичницу! — взяла его руку, потыкалась в нее носом, потерлась щекой. — Вот! Ты у меня самый-самый!
Дел не сомневался, что в кафетерий Карен все-таки пойдет — она почему-то обожала есть во всяких забегаловках. И действительно, она слезла с кровати и начала причесываться, косясь на него в зеркало. Причесалась, хихикнула и сунула ему щетку:
— Ты тоже причешись!
— Зачем? — не понял он.
— А вот затем! — она неожиданно потянулась к нему и двумя-тремя быстрыми движениями привела его прическу в полный беспорядок. Отодвинулась, заулыбалась, сморщила нос и пояснила: — Ужасно захотелось — а то ты такой серьезный, солидный!
Пока Дел причесывался, Карен продолжала хулиганить — заглядывала в зеркало ему через плечо и корчила рожи. В конце концов, он не выдержал, рассмеялся, тут же зажал себе рот кулаком, чтобы не разбудить ребенка, но отдельные хрюкающие звуки все-таки прорывались. Ему было страшно неудобно — не дай бог, кто войдет! — но остановиться он уже не мог.
Дел сам не понимал, почему ему стало так весело — скорее всего, это была просто реакция на внезапно нахлынувшее на него чувство облегчения. Только теперь, при виде беззаботно улыбающейся Карен, он до конца осознал, в каком напряжении жил все это время — и как же ей, наверное, тяжело было с ним. Да еще дурацкая история с Кэти... Слава богу, это тоже позади — сегодня она уже уедет.
Отсмеявшись и вытерев слезы, он постарался принять серьезный вид, вызвав очередное хихиканье, и взмолился:
— Ну, перестань, а? Я же все-таки на работе...
Карен фыркнула, но хулиганить перестала. Посмотрелась в зеркало, еще раз провела щеткой по волосам и сказала:
— Ну, пошли?
Выглядела она абсолютно спокойной, лишь глаза по-прежнему весело блестели.
Поставив охранника в известность, что под его надзором минут на сорок остается только ребенок, Дел наконец вывел Карен на улицу и там, остановившись на дорожке недалеко от входа в больницу, рассказал ей о попытке теракта на нефтехранилище и об отзыве в связи с этим всех сотрудников ЦРУ — в том числе и Кэти. Говорить об этом в больнице он не рискнул — слишком много ушей могло быть вокруг.
— Так что — значит, вся эта история закончилась? — с легким удивлением спросила Карен.
— Похоже на то.
Она улыбнулась с видимым облегчением. Дел не знал, к чему это относится: то ли к тому, что им больше не грозит опасность, то ли к тому, что он перестанет ходить мрачный и озабоченный — то ли к тому, что Кэти уедет и больше не вернется. У него создалось впечатление, что вся эта история с самого начала казалась Карен какой-то нереальной — так что, скорее всего, радовалась она просто тому, что все снова станет на свои места.