Креативщик
Шрифт:
И показывают место катастрофы. Сжатый в гармошку голубой автомобиль с номерным знаком; перегородивший дорогу трейлер; полиция; пробка в обе стороны. И тело, накрытое простыней, из-под которой торчит нога в желтом мокасине.
Камера показывает, что на Майке точно такие же.
– Но… это случилось совсем недавно! Максимум десять минут! – лепечет Майк. – Вот, я по часам заметил! Было семь минут второго, а сейчас восемнадцать!
Хозяин смотрит на него с участливой улыбкой.
– У нас здесь свое
Но мужик все отказывается верить. Он оглядывается.
– А как же…?
Показывает через стекло на целехонький «ситроен». Номер тот же, что у машины на месте аварии.
– Машина-то цела!
– Вы тоже в полном порядке. Как при жизни. Даже лучше.
Совсем очумев, Майк начинает себя щупать. Привстав, смотрится в зеркало над стойкой.
– Странно, – говорит. – А выпить все равно хочется. Теперь еще больше.
Хозяин:
– Ну и выпейте, кто вам мешает.
– А… а можно?
– У нас не там. У нас все можно, – с улыбкой отвечает хвостатый.
Майк осторожно отпивает. Еще глоток, еще.
– А вы не брешете? Виски на вкус точно такой же. И еще мне отлить надо…
Тот показывает:
– Туалет вон где. Что вы удивляетесь? Я же объяснил: здесь все, как там. Только лучше.
Мы видим Майка в сортире. Он уже вышел из кабинки. Рассматривает себя в упор в зеркале. Ущипнул щеку – скривился. Включил воду, чтобы помыть руки, – и не стал.
– За каким хреном?
Выходит – хозяин приготовил ему новый бокал.
– Я вижу, вам надо добавить.
– Спасибо…
Он выпивает, смотрит на экран, где идет реклама. Какая-то чудн'aя. Ночное небо, наезд на одну из звезд. Она бешено крутится, постепенно замедляя вращение.
Это значок «инь-ян» – он занимает весь экран. Потом отъезд – и видно, что это татуировка на чьем-то лбу. Еще отъезд – лицо хозяина.
Майк тупо говорит:
– Елки, это же вы.
Хозяин смеется и говорит в унисон с телевизором:
– «Бюро любых услуг» выполнит любое ваше желание, осуществит любую вашу мечту. Мы ждем вас. Мы вас заждались.
Смотрит, как Майк обалдевает, и понимающе улыбается. Убирает звук, рекламная музыка стихает.
– Сейчас вы попросите показать сцену автокатастрофы еще раз.
– Откуда вы знаете?
– Все люди устроены более-менее одинаково. Вам всю жизнь впаривали про смерть всякую туфту, пугали ею. А она совсем не страшная. И совсем не такая, как вы воображали. Ну что, прокрутить картинку еще раз?
Майк кивает. Садится за стойку. Неотрывно смотрит в телек.
Мы не видим, как ему крутят сюжет еще раз, видно только его лицо. Хозяин глядит на него с усмешкой, но она не злая, а сострадательная.
– Могу показать вскрытие в морге, если хотите.
Нажимает на пульте кнопку. Экран мигает.
– Плывет всё, – говорит он. – Голова кружится. И в сон клонит. У вас что тут, и спят тоже?
– У нас делают всё, что делают там. И кое-что сверх того. Я все вам расскажу и покажу, когда проснетесь. А поспать вам совершенно необходимо. Так уж заведено. Вы еще не совсем прибыли.
Где-то на середине этих слов лицо хозяина начинает расплываться, голос тянется, тянется. И Майк засыпает, ударяется лбом о стойку.
Снова черный экран, как в начале. Телефонный звонок.
«Алло, кто это?»
«Майк, это Ральф. Извини, что разбудил… Тут такое дело…»
Мы видим сонного Майка, он лежит в постели, смотрит на часы. На них без пяти шесть.
«У тебя что-то случилось?»
В трубке сопение, кряхтение.
Майк садится, перекладывает трубку в другую руку. Видно, что спальня у него роскошная. Хай-тек, все навороты. Окно от пола до потолка, на стене картина Уорхола – знаешь, девятерной портрет разноцветной Мерилин Монро.
«Что, Ральф, что стряслось? Ты не стал бы трезвонить в такую рань… С тобой все в порядке?»
«Со мной-то да… Но…», – мямлит тот.
«Блин, говори, не блей! Я твой друг. Я тебе помогу. Ну, что с тобой?»
«Где Сандра?»
«К брату поехала. Он в Саутгемптоне живет. А что?»
«У нее ведь красный „ягуар“? Эксджей?»
Майка прямо скидывает с кровати.
«Что-то с Сандрой?! – орет он. – Господи, только не это! Говори!»
На стене, рядом с Мерилин Монро, портрет той красивой блондинки, что в начале пыталась ему прозвониться.
Друг ему мрачным таким голосом:
«С ней-то ничего. У нее все шикарно… Я только что… Извини, Майк. Ни в каком она не в Саутгемптоне. Я из Брайтона звоню. У нас тут конференция, я тебе говорил… Короче, я тут с парнями вечером пил в отеле, в лобби. Подъезжает красный „ягуар“, выходит Сандра. С каким-то фертом, за ручку. Взяли номер. И в обнимку поднялись, весело болтая. Я всю ночь с духом собирался. Звонить, не звонить. Она не имеет права так с тобой поступать. А ты имеешь право знать… Я тебе всегда говорил – она за тебя из-за бабок твоих гребаных вышла».
Пока Ральф всё это вымучивает, Майк мечется взад-вперед по комнате. Окна выходят на огромную террасу. В дымке видно Темзу, Парламент с Биг-Беном. Понятно, что у мужика с бабками, действительно, полный шоколад.
«Ты ошибся! – кричит Майк. – Этого не может быть!»
«Я щелкнул на мобильник номер „ягуара“. Сейчас пришлю. Проверь».
Опять черный экран, звук поезда. Это экспресс «Евростар» мчится по туннелю под Ла-Маншем. Майк смотрит в окно на свое отражение. Лицо у него мертвое. Поезд выскакивает на свет.