Кредиторы эшафота
Шрифт:
Панафье глядел на своего собеседника с большим удивлением. Все то, что рассказывал Ладеш, было очень странно.
— Дело закончено, и теперь можно говорить и думать все, что угодно, тем более, что в последний раз, когда я его видел, он был одет щеголем.
— Разве вы вместе с ним работали?
— О, нет, это не моя среда. Он работает в большом свете, я же занимаюсь купечеством. У каждого свои клиенты, не правда ли? — прибавил он со смехом, обращаясь к своим товарищам, очень довольный своей шуткой. — Однако
— Да, но это для другого дела.
— Я так и думал.
— Да, это семейное дело.
— То, что мы называем интимным делом?
— Да, именно.
— Вот для этого им нужен был бы такой человек, как Пуляр.
Панафье с удовольствием ухватился за случай удовлетворить свое любопытство.
— Э-э, — сказал он, — как вы хитры: сразу угадали, для чего я расспрашиваю!
— Да, от меня ничего не скрыть, — с довольной улыбкой произнес Ладеш.
— Ну, друзья мои, — продолжал Панафье, — теперь я вынужден уйти, но было бы хорошо, если бы кто-нибудь узнал о Пуляре и познакомил меня с ним.
Все чокнулись. Панафье сказал Пьеру Деталю, что увидится с ним завтра, и хотел уйти, но тут к нему подошел Ладеш и проговорил вполголоса:
— Господин Панафье, если бы я имел какой-нибудь интерес в этом деле, то, может быть, я мог бы найти аббата.
— Если ты найдешь аббата через несколько дней, то я приму тебя в наше дело.
— Отлично, господин Панафье.
После этого Панафье сразу же вышел на улицу и, идя быстрыми шагами домой, думал: "Да, было бы очень странно, если бы это был не он. Он!"
Когда он пришел домой, Луиза уже спала и он постарался как можно меньше шуметь, чтобы не разбудить ее.
"Теперь, — думал он, — мне нужно многое понять. Нет сомнения, что я напал на след. Я должен узнать, откуда и каким образом Нисетта и Луиза знают Пуляра. Я должен узнать, какая связь между этим аббатом, или щеголем, так как он является в обоих этих образах, и этим ужасным негодяем Ладешем. Но, прежде всего, нужно изучить дело".
Панафье быстренько растопил печь и, усевшись за стол, стал внимательно читать бумаги, переданные ему братьями Лебрен.
Проведя более часа за чтением, он, наконец, поднял голову и, думая вслух, сказал:
— Если бы я не знал, что этот аббат Пуляр существует, то его убийство было бы для меня вполне доказанным, и, будь я присяжным, я приговорил бы Лебрена к смерти. Ведь из всего этого следует, что Лебрен был игрок, что он имел с мадам Мазель отношения, которые он как отец семейства, готовый отдать замуж свою дочь, держал в тайне. Будучи игроком, он мог расстроить свое состояние, и так как замужество дочери вынуждало его дать отчет, он хотел преступлением поправить свое состояние. В ночь преступления он был у жертвы и вышел из дома, не увиденный никем. Случилось так, что в эту ночь он не остался у мадам Мазель
— Боже мой, что с ним такое! — проговорила вдруг Луиза, просыпаясь.
— Ничего, моя милочка, — ответил Поль, целуя ее.
— Ты вечно приходишь поздно!
— Ах, дорогая Луиза, ты же знаешь, что меня задерживают дела.
Луиза успокоилась и сразу же заснула.
Панафье, утомленный этим днем, уложил бумаги и тоже лёг спать.
На другой день около десяти часов он уже входил к братьям Лебрен.
— Ну что? — спросили они, увидев его.
— Я прочел все. Да, все.
— И что вы думаете?
— Я думаю, что вы правы — Корнель Лебрен невиновен.
— О, благодарим вас, господин Панафье! — вскрикнули братья, протягивая ему руки.
— И даже больше. Я думаю…
— Что вы думаете? — с беспокойством спросили они.
— Я думаю, что знаю настоящего виновника.
— Что вы говорите!
— Господа, успокойтесь. Я не сказал: "Я нашел его".
— Не все ли равно. Мы не хотим мстить, мы хотим только доказать невиновность отца.
— Кто он такой? — спросил Шарль.
— Аббат Пуляр, — отвечал Панафье.
— Но, — с отчаяньем оказал старший из братьев, — вы же знаете, что этот аббат умер или, по крайней мере, его нельзя найти.
— Я именно и хотел сказать, что аббат жив.
— Что вы говорите?
— Да, он жив.
— И вы в этом уверены?
— Да, его видели.
Братья переглянулись, побледнев от волнения, в то время как Панафье улыбался, счастливый достигнутым успехом.
— Вы видите, господа, — проговорил он, — я не терял времени даром.
— Садитесь, господин Панафье, прошу вас, и поговорим.
— Я к вашим услугам, спрашивайте меня.
— Для нас главное заключается в том, — сказал Винсент, — чтобы иметь помощника, разделяющего наши убеждения. Убеждены ли вы в невиновности нашего отца?
— Полностью убежден.
Братья с восторгом переглянулись.
Итак, на свете существует один человек, который вместо того, чтобы говорить "сыновья убийцы", говорит "сыновья несчастного казненного".
— Что же нам теперь делать? — спросил Винсент.
— Прежде всего я должен осмотреть дом на улице Фридлань.
— Хорошо, мы сделаем это сегодня, если вы согласны.
— Нет, завтра будет лучше.
— Вы прочитали донесение?
— Да, я готов поклясться чем угодно, что преступник — аббат.
— И вы убеждены, что он жив?
— Вполне убежден.
— Ах, — вскрикнул Шарль, — нам повезло, что мы нашли вас. Вы восстановите честь нашего отца.
— У вас должны быть дополнительные сведения, которые могут помочь мне.
Братья переглянулись, и Винсент сказал: