Кредиторы эшафота
Шрифт:
Медленно идя по бульварам в свою квартиру на улицу Шальо, Винсент думал о событиях, так быстро следовавших одно за другим.
Теперь он был спокоен, так как мог действовать свободно и не бояться, что какое-нибудь неожиданное обстоятельство может уничтожить все, что он сделал для того, чтобы его сестра не была замешана в ужасной катастрофе, поразившей их вторично.
Он думал только о том, чтобы ускорить развязку, которая должна была возвратить им честь их семьи и которая чуть было не расстроилась из-за ужасного открытия, сделанного
Винсент чувствовал, что надо спешить, и решил все закончить завтра.
Для этого он решил повидаться с Панафье и Жобером и назначить им назавтра свидание в Монтреле.
Там они должны были произвести суд и выслушать оправдания Андре.
Винсент хотел возвратить украденные деньги, а для этого — получить от Андре признание, где их можно найти.
Видя, что ему предстоит еще многое сделать в этот вечер, Винсент сел в фиакр и поехал домой.
— Франсуаза, — сказал он старой служанке, — вы не побоялись бы пожить в доме Маргариты?
— На Елисейских полях?
— Да.
— Я боялась бы там меньше, чем здесь. Господина Андре туда не носили, а здесь он был. Я знаю, что это глупости, но тем не менее я могу не заснуть всю ночь.
— В таком случае, Франсуаза, возьмите самые необходимые вещи, и я отвезу вас в дом на улицу Шальгрен, где вы и переночуете.
— Тем лучше, — сказала с явным удовольствием старая служанка. Но вы сказали, что я буду там одна?
— Да, мадам Берри вместе с Шарлем и сыном уехала в путешествие, а я за это время должен продать дом и обстановку.
Вы будете пока жить там и приведете все в порядок сегодня же, так как завтра в два часа я приеду туда вместе с нотариусом, чтобы начать опись вещей. Поторопитесь, мы сейчас поедем.
— Мне нужно совсем немного времени.
И старая служанка, довольная тем, что ей не придется спать в квартире, где провел целые сутки жокойник, поспешно уложила маленький узел, а Винсент написал за это время два письма: одно Жоберу, а другое — Панафье.
Старая Франсуаза принта в ту минуту, когда он запечатывал последнее.
— Вот и я, господин Винсент, — сказала она.
— Едемте, — ответил тот.
Они сошли вниз и сели в экипаж.
Прежде всего Винсент приказал екать на улицу Пуату, где жил Панафье, и узнав, что он отправился кататься на лодке, передал письмо привратнику с поручением сейчас же отдать его Панафье, когда тот вернется.
— Могу я отдать его мадам Луизе, если он вернется поздно? Таким образом он точно его получит.
— Нет. Передайте письмо лично, если не сегодня вечером, то завтра утром.
Он бросил другое письмо в почтовый ящик, и сев в фиакр, поехал на Елисейские поля.
Винсент и старая служанка приехали в дом на улице Шалъгрен еще засветло.
Так как там все было в беспорядке, как это всегда бывает после поспешного отъезда, то Франсуаза постелила себе постель рядом с комнатой Андре, в которой ничего не было тронуто, и кроме того, это была маленькая предосторожность,
Поместив старую Франсуазу, Винсент сказал, что приедет завтра рано утром, и снова сев в экипаж, поехал домой.
Несколько успокоившись, он лёг в постель, пытаясь уснуть, но сон не шел к нему. Он был сильно возбужден событиями прошедшего дня.
Андре Берри умер для света, и этот факт был занесен в книгу.
Злодей под именем Рауля и аббата Пуляра убил мадам Мазель и должен был в этом признаться. Это заявление нужно было сделать за границей при свидетелях и утвердить его законным порядком. Это могло бы восстановить честь Корнеля Лебрена.
Согласно последней воле умершего, злодею должны были возвратить свободу.
Все, что можно было выручить от продажи драгоценностей и обстановки, а также деньги, которые он хотел получить от негодяя, Винсент рассчитывал пустить на уплату долга Эжени Герваль и Панафье.
Думая о приближении завтрашнего дня, Винсент наконец уснул.
Очень часто бывает, что в ту минуту, когда нам угрожает большая опасность, мы чувствуем себя спокойно. Несчастный думал, что спас положение, а между тем все летело в пропасть.
Глава VII
ПИСЬМО, МОНАСТЫРЬ, ТАЙНА
Через день Винсент получил от брата письмо, в котором говорилось, что Маргарита стала спокойнее, и из которого мы приведем отрывок с описанием места, где вскоре должна произойти одна из главных сцен нашего рассказа.
"Когда я укладывал чемоданы, то подумал, что нужно взять с собой несколько летних вещей.
Я говорил себе, что температура в Париже весенняя и чем ближе я буду продвигаться к югу, тем будет теплее. Я весело уселся в вагон Лионской линии, и когда кондуктор закричал: "Дижон!", я выскочил в расстегнутом пальто. При одном воспоминании об этом я вздрагиваю. Множество ледяных сосулек висело на крышах, все окна замерзли.
Не прошло и двух секунд, как мой нос покраснел, пальцы замерзли, зубы выбивали мелкую дрожь, и я с трудом смог спросить служащего: "Извините, мсье, не сел ли я на поезд, который идет в Петербург?" "Бельфор! — услышал я. — Идите садитесь. Бельфор!"
Я поспешно зашел в вагон. На этом холодном воздухе продолжался весь мой остальной путь. Пять часов мы ехали в открытом экипаже. Наконец я приехал в Шоле-Пассаван, монастырь траппистов.
Аббатство, построенное на берегу маленькой речки в глубине громадного ущелья, стоит окруженное скалами высотой более пятидесяти метров и гораздо больше похоже на действующую ферму, чем на обитель религиозной секты.