Кредиторы гильотины
Шрифт:
– Я? Никакого. Я, конечно, лишен избирательного права, но, тем не менее, я на стороне правительства.
– Да, ты такой человек, который любит порядок.
– Да, я люблю порядок и, кроме того, я стою за смертную казнь.
– Что?! Ты стоишь за смертную казнь? – с изумлением спросил Ладеш.
– Конечно, мой милый. Без этого у нас была бы слишком большая конкуренция.
– А ведь это правда, – смеясь, сказал Ладеш. – Но в любом случае – я объяснил тебе, в чем дело, и теперь ты знаешь, что мы правительственные агенты. Мы как будто стали честными людьми. Сегодня мы, по всей вероятности, произведем арест. Но в политике
Разинув рот и вытаращив глаза, Пьер Деталь напрасно пытался следить за ходом рассуждений своего друга.
– Я ничего не понимаю, – наивно ответил он.
Ладеш поглядел на него несколько секунд, затем сказал:
– Впрочем, оно так и лучше. Вот в двух словах, в чем дело. Ты с кем: на моей стороне или на стороне Панафье?
– Конечно, на твоей.
– Ты последуешь за мной и будешь делать все, что я скажу?
– Ну да, конечно.
– Одним словом, ты предоставляешь мне свои интересы, и я обещаю тебе, что мы проведем хорошо ночь.
– Я вполне полагаюсь на тебя.
– В таком случае, решай. Ты будешь действовать под моим руководством?
– Да, конечно.
– Значит, решено.
Они закончили бутылку и в половине одиннадцатого вышли из кабачка, чтобы отправиться на свидание, назначенное им Панафье.
Глава 19. Панафье ровно ничего не понимает
Когда в 11 часов Панафье в сопровождении братьев Лебрен шел к улице Омер, перед ним, как из-под земли, выросли его два помощника, Деталь и Ладент. Узнав братьев, последний многозначительно покосился на Пьера и сказал старшему:
– Ах, мсье, я очень счастлив узнать, что работаю с такими людьми, как вы.
– Черт возьми, по внешнему виду вас можно принять за франта, а между тем – какая сила! Я, как сейчас, вижу себя катящимся по полу.
Ладеш, желая быть на высоте положения с людьми, с которыми его столкнула судьба, счел нужным извиниться за грубый язык своего друга.
– Господа, – произнес он, – пожалуйста, не удивляйтесь манерам Пьера. Вы понимаете, что значит, когда человек не получает воспитания. Он говорит то, что думает, но, по пути, он добрый малый.
Братья были довольно сильно смущены, так как им не доставляло особенного удовольствия разговаривать с двумя негодяями, и они спешили отделаться от них.
Панафье понял это и сказал:
– Нечего терять время. Есть ли у вас что-нибудь новое?
– Ровно ничего, кроме того, что мы видели его входящим.
– Так он там? – спросил Винсент.
– Да, кажется.
– Может быть, лучше нам не входить? Мы можем возбудить в нем подозрение и заставить его быть осторожным.
– Да, вы правы.
– Однако, – спросил Шарль Лебрен, – нельзя ли нам войти хоть на минуту и затем выйти, делая вид, что мы не обращаем на него никакого внимания?
– Ну, так идемте. Позвольте мне только расставить своих людей. Ты, Пьер, останься здесь, и если он выйдет – следи за ним. Ладеш пойдет вместе с нами, чтобы указать мне его, и очень возможно, что мы выйдем вслед за ним. Ты нанял экипаж?
– Вот он, – отвечал Ладеш,
– Хорошо, – сказал Панафье. – А теперь, – продолжал он, обращаясь к братьям Лебрен, – вы войдете раньше нас.
– Но мы не знаем здесь никого.
– Поэтому я сейчас и расскажу способ быть здесь принятым.
– Говорите!
– Вы пройдете через аллею, которую видите около кафе, и в конце ее увидите дверь, на которой написано слово «Здесь». Вы откроете эту дверь и очутитесь на небольшом дворе. Налево от вас будет другая дверь, на которой вы увидите надпись «Лаборатория», а ниже – «Посторонним вход воспрещен», но вы войдете и очутитесь в кухне кафе. Вы пройдете через нее, не говоря ни слова, и раскроете дверь в левом углу. Эта дверь выходит на лестницу. Вы спуститесь по ней на 15 ступеней. Затем перед вами будет вторая дверь, отворив которую, вы окажетесь в передней. Тут в передней вас встретят двое, которые, если вы незнакомы им, спросят: «Что вам угодно?» Тогда вы ответите: «Мы приглашены господином Сезаром». «А у вас есть с собой приглашение?» – продолжат они. Вы должны ответить: «Ж.С.В.»
– Как вы говорите? – переспросил Винсент.
– Ж.С.В. Это условный пароль. Тогда с вас снимут ваши пальто, лакей откроет дверь, – и вы войдете. Вы поняли?
– Да.
– Теперь договоримся, что, придя туда, мы сделаем вид, будто не знаем друг друга.
– Хорошо. Мы только войдем, чтобы посмотреть на внутреннее убранство этого игорного дома.
– Да, это настоящий игорный дом.
– Но нет опасности, что нагрянет полиция? – спросил Шарль Лебрен.
– Секретарь комиссара – один из постоянных посетителей этого дома.
– О! В подобных случаях это очень хорошо, – смеясь, сказали братья.
– Затем, – продолжал Панафье, – выйдя, вы отправитесь к Бребану, спросите там у лакея кабинет на втором этаже и будете ждать меня. По окончании дела я присоединюсь к вам.
– Отлично, в ожидании вас мы закажем ужин.
– Итак, теперь, когда мы обо всем договорились, отправляйтесь вперед.
Братья пошли по улице Омер и вышли на аллею. Деталь, обменявшись взглядом с Ладешем, встал на свое место, а Панафье сказал последнему:
– Помни, что ты не должен говорить ни слова. Ты укажешь мне на него взглядом.
– Рассчитывайте на меня.
– Подождем еще минут десять, а потом пойдем.
Сказав это, он предложил Ладешу сигару и сам закурил. Когда же прошло 10 минут, они в свою очередь исчезли на аллее, куда и мы последуем за ними.
Наши читатели уже знают со слов Панафье, как попасть в игорный дом. Мы прибавим только, что когда лакей открывал дверь, то вошедшие входили в большой погреб, но не в такой, какие строятся в наше время, а в подземелье со сводом старинной церкви. Это был большой зал, поддерживаемый четырьмя колоннами, стены были оштукатурены и выкрашены белой краской, а колонны обиты зеленым бархатом в высоту человеческого роста. Между четырьмя колоннами стояли два стола, покрытые зеленым сукном с делениями для баккара. Вокруг столов толпилось более пятидесяти человек. Зал освещался четырьмя свисавшими с потолка лампами под абажурами и двумя бра, висевшими в конце зала. Люди, окружавшие столы, судя по одежде, принадлежали к среднему классу, а между тем столы были завалены золотом. Все молчали. Слышен был только голос банкомета.