Кремль
Шрифт:
К счастью, им никто не поверил.
Известный банкир поздравил Лабинского с выделением нового крупного кредита:
– Сочувствую. Нагрузка, конечно, жуткая, но оно того стоит.
Первый вице-премьер Шереметьев привык решать проблемы по мере их поступления. Однако в последнее время этот замечательный метод давал сбои. Он чувствовал себя как пожарный в горящем доме. Прогорел первый этаж, а уже с чердака посыпались искры. Воду зачем-то периодически перекрывают, ссылаясь на сезонную профилактику. Или дают только горячую, почти кипяток.
А чего спорить? Кризис не на год и даже не на два. Производство падает. Сложнее всего придется металлургам и машиностроительным заводам. Даже нефтегазовый сектор – «священная корова» или «курица, несущая золотые яйца» (называйте, кому как больше нравится) – столкнется с мощным спадом.
С чего начинать и чем заканчивать? «Вначале было слово». Кажется, удачно сформулировал семь приоритетов антикризисной политики. Премьеру понравилось, и он распорядился вынести эту программу на всеобщее обсуждение. Конечно, стоило бы довести число приоритетов до десяти. Тогда походило бы на десять заповедей.
«Но в заповедях запреты, а у нас установки к действию. Может, и хорошо, что они не совпадают», – беспечно заметил про себя Шереметьев.
Опять же, имеются нестыковки. Не все заповеди соблюдаются. С прелюбодеянием вроде стало получше – народу не до шалостей. Но крадут, воруют все подряд, как и прежде и даже больше. Чиновники стали наглее. Безжалостно поднимают суммы взяток: «А вы как думали? Кризис! Нам тоже нужно жить». Главное, что удалось избежать паники и остановить волну банкротств.
«Если продержимся еще хотя бы год, можно сказать, что катастрофы избежали. Пронесло».
А как расценивать в этом ключе проекты, которые предлагает Сазонов? Предприятия жалуются: без прямого указания вице-премьера госбанки не выдают крупные кредиты. Вообще-то поддержка промышленности за счет выделенных ассигнований – функция антикризисного штаба и лично премьера. При чем тут Сазонов?
Шереметьев без комплексов воспринимал соперничество в Кремле и в правительстве. Каждый чиновник стремится расширить зону своего влияния. Это нормально. Как в бизнесе, где борьба за долю на рынке еще острее. Однако стремление Сазонова взять под контроль целые отрасли вызывало у Шереметьева серьезные опасения. Получалось, что его отстраняют от решения тех вопросов, которые ему поручены. Горизонты сужались, и он не намерен это терпеть.
Шереметьев всегда был амбициозным. Тем не менее понимал, что прямые связи с крупнейшими предприятиями и компаниями, а теперь и с банками, реально в руках у Сазонова. Красивыми формулировками антикризисных приоритетов, искусным рисованием программ и графиков, тягучими и бесконечными совещаниями тут не обойдешься. Нужны идеи, способные кардинально изменить ситуацию.
Подчеркнуто строгий и сосредоточенный вид, который Шереметьев несколько театрально принимал при посторонних, скрывал мучительную работу мысли. Каждая деталь проходила через фильтр этих размышлений.
И вот случилось! Все стало удивительно ясно. Прозрачно.
Шереметьев широко улыбнулся. Он часто улыбался на людях, особенно при встречах с иностранцами, старательно демонстрируя оптимизм, решительность и изумительную физическую форму. Но почти никогда не делал это наедине.
Теперь для улыбки появились веские основания.
– Доложите, как с проектом мегакорпорации, – тихо распорядился премьер.
Он обращался одновременно к Шереметьеву и к Сазонову, которые сидели напротив друг друга.
– Позвольте мне начать, – сказал Шереметьев. – Анализ ситуации показывает, что правительству следует пойти на решительные и неординарные меры.
– Они имеют отношение к проекту металлургического холдинга? – прервал его премьер. Он не любил, когда отклоняются от темы.
– Самое прямое и непосредственное. Предлагаю пересмотреть закон, запрещающий переход стратегических активов в руки иностранцев в случаях, когда предприятия оказались в залоге у зарубежных банков и компаний. И когда не просматриваются перспективы возврата кредитов. А то мы напоминаем страуса, который прячет голову в песок.
Премьер удивленно поднял брови. Он не ожидал таких образных сравнений от Шереметьева, славящегося своей деловитостью.
– Представим себе процедуру оформления этих залогов в банках, которые выдают кредиты. Они требуют и получают детальную информацию о финансовом состоянии предприятий, технологиях, планах развития. Мне один бывший военный рассказывал, что за год работы в кредитном комитете банка узнал больше секретов, чем за весь период своей службы в Генеральном штабе. Эти сведения обязательны при передаче в залог и выдаче кредитов. Глобальная практика.
– Дело не в информации, ее можно и без участия в собственности получить. И не претендуя на кредит. Это я вам как профессионал говорю, – уточнил премьер. – Нет секретов, которые нельзя добыть, если очень хочется. Проблему нужно рассматривать в другой плоскости: как сохранить контроль над стратегическими предприятиями.
– Пора определиться, когда важнее сохранить контроль, а значит, выделить деньги на возврат активов, а в каких случаях выгоднее и целесообразнее отказаться от выкупа залогов, – настойчиво развивал свою мысль Шереметьев.
Премьер жестом прервал его рассуждения. Ему уже все стало понятно.
– Совсем недавно позиция правительства была прямо противоположной. Мы заявляли, что не допустим перехода стратегических предприятий иностранцам. Даже планировали выкупать залоги и передавать их в управление госкорпорациям.
– И специально создать еще одну госкорпорацию, чтобы управлять проблемными активами, – уточнил Сазонов.
Как только речь зашла о госкорпорациях, он счел своим долгом вмешаться, поскольку они относились к его «поляне». Никакой нескромности, подчеркнутая политкорректность!