Кремлевские куранты
Шрифт:
О п т и м и с т. Ты был в отлучке ровно три часа.
З а б е л и н. Не три часа, а три года.
З а б е л и н а. Опять... аллегории, загадки!
З а б е л и н. Меня сделали фельдмаршалом и приказали покорить Индию.
Вбегает М а ш а.
М а ш а. Папа! (Прильнула к нему.)
З а б е л и н. Ты тоже не плачь... А сердчишко-то как стучит... Жаль вздорного отца? Любишь?
М а ш а. Люблю... Я стремглав бежала. Мне нигде не могли сказать... Я стала у парадного и боюсь ступить за порог... Я думала... Папка мой!
С
З а б е л и н. В Кремле.
С к е п т и к. И все?
З а б е л и н. И все.
З а б е л и н а. Ты расскажи подробности.
З а б е л и н. Там не было подробностей.
Д а м а с в я з а н ь е м. Я понимаю Антона Ивановича. Он так романтически появился в доме, что я одна все вижу. Антон Иванович... вы загадочны... вы романтически настроены... Я преклоняюсь перед вами, Антон Иванович. Не надо его расспрашивать.
З а б е л и н. Лидия Михайловна, я с утра ничего не ел. Ты смотри, у нас гости, а стол не накрыт. Из наших запасов можно сделать старинный московский стол. Достань наше студенческое вино, которое мы покупали по полтиннику за бутылку.
З а б е л и н а. Я все сделаю. Пожалуйте за мной.
С к е п т и к. Но почему он на меня накинулся, точно я виноват в этом происшествии?
О п т и м и с т. Если дело кончается стаканом студенческого вина, то как вы можете негодовать, почтеннейший друг мой?
Все, кроме Забелина и Маши, уходят.
З а б е л и н. Маша, сядь... никуда не пущу. (Взяв в руки книгу.) Антон Забелин. "Электротехника". Машка, ты еще совсем маленькой была, когда я этот труд писал. Бывало, придешь сюда и скажешь: "Папа, ты пишешь? Ну, я тут посижу..." Посидишь вот здесь, а потом мне на закорки залезешь, и мы с тобой по кабинету носимся. А теперь ты у меня большая, умница, и отец робеет перед тобой. Что это за платье на тебе? Для своего поклонника принарядилась?
М а ш а. Я в этом платье ежедневно хожу на работу. А поклонников никогда нарядами не прельщала. Ты сказал глупость.
З а б е л и н. Глупый старик! Кстати, а где Ромео?
М а ш а. Какой Ромео?
З а б е л и н. Современный, советский. Где матрос?
М а ш а. Зачем тебе?
З а б е л и н. Мне бы сейчас с ним надо побеседовать.
М а ш а. Папа, если бы ты знал, что произошло... что я наделала. Понимаешь, когда тебя арестовали, я подумала, что это он, и я сказала ему об этом. Теперь все кончено.
З а б е л и н. Дура ты дура, не пошла за капитана Алейского... Теперь жила бы в Париже.
М а ш а. Мне передавали, что капитан Алейский в Париже на балалайке играет.
З а б е л и н. Лучше в Париже на балалайке играть, чем в Москве у Иверской спичками торговать.
М а ш а. Отчего же ты в Париж не уехал? Тебя звали.
З а б е л и н. Оттого что я русский.
М а ш а. А я кто же?
З а б е л и н. Вы, женщины, - хамелеоны. Елена Прекрасная у троянцев жила довольно удобно, Саламбо варвара полюбила, ты - матроса. А я без репы
М а ш а. Милый мой, скажи, о чем ты думаешь? Нельзя так. Почему жизнь прошла?
З а б е л и н. Все, что я тут говорил, ни к чему. Ты ведь поняла? Я, видишь ли, у них в Кремле был... Что же ты молчишь? Ты знаешь, что сию минуту случилось? Я считал себя ученым человеком, строителем, созидателем. Я всю жизнь корпел, с ума сходил, проблемы выдвигал, а все это летит в тартарары!
М а ш а. Папа, говори, что произошло?
З а б е л и н. Убили твоего Забелина, сразили... Я не сразу, а только по дороге понял весь объем их идей.
М а ш а. Расскажи спокойно, я ничего не знаю, понять тебя не могу.
З а б е л и н. Не торопи, Маша. До завтра мы с тобой все обдумаем до полной ясности. Я ведь завтра должен дать ответ...
М а ш а (глубокая радость). Тебе предлагают работать?
З а б е л и н (шепотом). Велят, и серьезно велят. Теперь я спичками торговать не буду. Слово дал.
М а ш а. Слава богу!
З а б е л и н. И ты - слава богу! Мне, Маша, у тебя, только у тебя одной, по секрету надобно узнать: гожусь я, по нынешним временам, или долой со счетов?
М а ш а. Ты... ты спрашиваешь? Конечно, годишься! Я тебе честное слово даю... Да разве позвали бы тебя в Кремль?
З а б е л и н. Опять не то. Они знают Забелина, ты - отца.
М а ш а. Ты сам вспомни, на какой почве мы чуть до полного разрыва с тобой не дошли?
З а б е л и н. Опять-таки ты моего вопроса не понимаешь. Поставь рядом со мной матроса и подумай: уживусь ли я с ним? Я серьезно спрашиваю. Мне сейчас не до шуток. Матрос и я в одном колесе возможны? А? Такую комбинацию ты можешь себе представить?
М а ш а (вдруг). Могу. У меня слов нет. Я не знаю, что отдала бы, чтобы ты мне поверил.
З а б е л и н. Машка, а Россию-то... самоварную, попадью паровую... Россию они хотят побоку? Каково!
М а ш а. Так о чем же ты думаешь?.. Что ты осматриваешься? Чего тебе жалко?.. Иди... Торгуй спичками. (Передразнивает.) "Серные, довоенные... безопасные..."
З а б е л и н. Не смей надо мной издеваться!
М а ш а. Скажи, милый мой, о чем ты думаешь?
З а б е л и н. Тс... Скажу.
М а ш а. Слушаю, папа.
З а б е л и н. Я сейчас в Кремле видел гениального человека.
Занавес.
Действие четвертое
Картина первая
Огромный, во всю сцену, старинный зал. В углу у дверей метла и куча мусора, Где-то у стены рыночный стол, черное кресло и простая табуретка. На столе телефон. З а б е л и н ходит по комнате, посвистывает. Переставил табуретку к окну, секунду посидел под окном. Вскочил, взял метлу и снял из угла паутину. Бросил метлу. Опять стал ходить по комнате и посвистывать. Входит М а ш а. Она здесь впервые. Удивленно осматривается.