Кремлевские войны

Казанцев Кирилл

Здесь у него никого не было, его никто не знал. Это вполне устраивало создателя «НННН». Купив в ближайшем киоске газету с объявлениями, он отыскал телефон-автомат и начал звонить по найденным в газете адресам. Уже четвертый звонок дал нужный результат. Владелец однокомнатной квартиры – не в центре, но и не совсем на окраине – паспортом постояльца вовсе не интересовался, его занятиями тоже. Волновало его только одно – деньги, причем вперед. Николов обещал заплатить сразу за два месяца, и они договорились.

Спустя час Николай Николов, отсчитав хозяину квартиры четырнадцать тысяч рублей – для провинции неплохие деньги, а для Москвы – пыль, труха, – остался один в квартире, расположенной за железнодорожным вокзалом. У него едва хватило сил закрыть дверь, принять душ и кое-как разложить диван. Он даже простыни стелить

не стал – повалился и сразу уснул. За окном стучали поезда, время от времени раздавались гудки локомотивов, но человеку, на которого была устроена облава по всей стране, это не мешало.

Глава 20 Каждому свое

Александр Салтанов был не вполне удовлетворен результатами встречи с Первым лицом по поводу «тарасовского скандала». Он ожидал от Президента более радикальных решений. Это касалось и заговорщиков, группировавшихся вокруг Безбородова, и министра Белозерского, и в первую очередь – вице-премьера Тарасова. По планам главы кремлевской администрации, всех их следовало отправить в отставку.

Что касается безбородовской группы, то такое решение было бы оправдано тем, что в ней собрались люди старого склада, неспособные к новому, продуктивному мышлению. (Салтанов пользовался именно таким определением – «продуктивный», вместо старого и привычного «прогрессивный», которое считал бессмысленным.) Такое мышление членов кружка проявлялось не в том, что они стремились к восстановлению имперского величия страны, которую по старинке мыслили как СССР, – Александр Салтанов и сам хотел бы вернуть это величие. Старое мышление проявлялось в том, что заговорщики Безбородова, да и он сам, мыслили устаревшими категориями: «друзья», «враги», «агенты», «шпионы», «мошенники» и так далее. Между тем, как считал глава кремлевской администрации, в современном мире у страны нет и быть не может никаких врагов, а есть страны, чьи интересы идут вразрез с интересами российскими. Как сказал кто-то из английских государственных деятелей: «У Англии нет постоянных врагов, есть лишь постоянные интересы». Очень умно сказано. И уж тем более не может быть у страны никаких друзей. Сегодня кто-то тебе друг, а завтра в глотку вцепится.

Ну и словечко «мошенники» – куда оно годится? Каждый человек стремится к успеху, и в этом стремлении он рискует и порой нарушает закон. А что тут такого? Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Такой человек обречен до конца жизни влачить оглобли, в которые его впрягли еще в юности. В душе глава администрации вовсе не осуждал Николая Николова. Наоборот: считал его умным, энергичным человеком. Немного бесшабашным, авантюрного склада, но дельным. Сейчас, правда, так сложилось, что государственные интересы (а значит, и интересы самого Александра Салтанова, в известной степени олицетворявшего российское государство) требовали поймать этого энергичного финансиста и на длительный срок отправить его в места лишения свободы. Но тут уж ничего не попишешь – каждому свое.

Нет, вот эти, кто заседал у Безбородова, – они гораздо хуже. Люди, неспособные воспринять ничто новое. Небось никто из них и компьютером толком пользоваться не научился. Сам Безбородов (это глава администрации точно знал) не научился. От таких людей следовало решительно избавляться. Назначать на их место молодых, энергичных, зубастых. Такая молодежь есть, Салтанов ее знает – ездил в лагерь на Селигере, ходил на встречи со студентами, на разного рода семинары. Не зря же он занимается формированием кадрового резерва администрации.

Министра Николая Демьяновича Белозерского следовало отправить в отставку по прямо противоположным соображениям: не за старое, а за слишком новое мышление. За не допустимую на его должности независимость. Министр внутренних дел, конечно, мог принять приглашение вице-премьера Тарасова и поехать на совещание в Заветное. И мог, выслушав соображения о пользе создания секретного фонда и прекращении уголовного преследования финансиста Николова, с ними согласиться. Но предпринимать какие-то действия по выполнению тарасовских замыслов, конечно, не мог. Самостоятельных действий совершать не мог – вот в чем вопрос. Сначала доложи начальству, а потом делай. На таком посту, как у Белозерского, можно действовать только так. И наказывать за нарушение этого правила следует не поучительной беседой с глазу

на глаз, даже не выговором, а отставкой. Именно это и хотел предложить Первому лицу глава администрации. Но вовремя уловил настроение хозяина, и предложение такое не высказал. Если Сам решил ограничиться беседой – значит, так тому и быть. Но в душе Салтанов был с таким решением не согласен.

Он, если признаться, со многим в политике своего шефа не соглашался. Только помалкивал. По мнению Салтанова, Сам был склонен на многое в действиях своих подчиненных закрывать глаза, всякого рода безобразия замазывать – ну как замазывают косметическим кремом язвы. Первое лицо действовало по правилу: «Живи хорошо сам и давай жить другим». Не зря оппозиция сравнивала его с Леонидом Ильичем Брежневым – тот проводил точно такую же политику.

Салтанов, будь он на месте Первого лица, действовал бы иначе. Он бы не стал смягчать, проводить беседы. Провинился – пошел вон. На твое место мы всегда найдем нового. Нет, сажать провинившихся, давать им запредельные сроки он бы не стал. Он не хотел походить на легендарного генералиссимуса, который был образцом для Безбородова. Нет, он стал бы кем-то новым – современным менеджером, вставшим у руля государства. И когда-нибудь… Салтанов никогда не говорил на эту тему – ни с кем, даже с женой. Но в душе, в самой глубине, он лелеял мечту: когда-нибудь заменить Верховного у руля государства. Вот тогда и настанет время проводить правильную политику.

Проведение ее было, конечно, несовместимо с сохранением на прежнем посту такого человека, как Алексей Константинович Тарасов. Вот уж кто точно должен был бы поплатиться своей должностью за нынешний скандал, испортивший престиж действующей власти. Использовать деньги Николова – мысль хорошая. Но зачем вступать с таким человеком в переговоры, более того – заключать с ним соглашение, пускай и устное? Надо было действовать иначе, хитрее. Использовать Николова, ничего ему не обещая и ничего ему в итоге не дав. Вот так надо было поступить. А Тарасов со своей чрезмерной правильностью, склонностью к договорам все испортил. Как сказал кто-то, «это не преступление, это ошибка». Очень верная мысль! Преступление еще можно простить, и так часто бывает в политике – если от преступления есть большая польза, его объявляют геройским поступком. А вот ошибку простить нельзя – от нее только вред и больше ничего.

И вот теперь Тарасов, совершивший такой недопустимый промах, положивший начало всему этому скандалу, уйдет от ответственности. Салтанов не заблуждался насчет содержания и характера беседы, которая состоится между проштрафившимся вице-премьером и Первым лицом. Хозяин Кремля пожурит своего давнего соратника, укажет ему, в чем тот ошибся, – а потом перейдет к обсуждению вопросов бюджета, налоговых ставок, кредитования и всей прочей экономической премудрости, в которой Тарасов так силен.

Нет, такого исхода дела Александр Салтанов допустить не мог. Это будет несправедливо. Каждый должен получить свое, и Тарасов – больше всех. Тут нужно было придумать какой-то нестандартный ход, после которого Первое лицо должно было изменить свое отношение к вице-премьеру. Ход, который нельзя оставить без последствий. Тут следовало подумать. И глава кремлевской администрации задумался.

*

Министр внутренних дел Николай Демьянович Белозерский вернулся из администрации Президента чернее тучи. Кто-то из подчиненных, встретив генерала на лестнице, обратился к нему с вопросом, требующим срочного решения – но тот ничего не ответил. Прошел в свой кабинет, велел секретарю никого не пускать, отключил все телефоны (включая красный) и принялся ходить из угла в угол.

Давно он не испытывал такого унижения! Причем нельзя сказать, что вызвавший его для беседы глава администрации Президента Александр Салтанов был очень груб, что он оскорблял министра. Нет, этого не было. Было другое: глава президентской администрации все время давал ему понять, что считает Николая Демьяновича ничтожеством, тупицей, человеком, не способным видеть дальше собственного носа и осознать последствия своих действий. Совал ему под нос статьи, в которых описывалось, как министр внутренних дел изо всех сил покрывал мошенника Николова, тормозил следствие, специально плохо организовал розыск преступника, чтобы тот и дальше мог обманывать людей. И все это (говорилось в тех статьях) генерал делал, выполняя приказы вице-премьера Тарасова.