Кремлевские звезды
Шрифт:
— Нет, если те, кто будут рыть здесь бункер, не проболтаются.
— Мы привезём шабашников из Узбекистана. Что думаешь?
— Возможно. Но если ты постоянно будешь сюда нырять на машине, плюс грузовики и всё такое, то кто-то может заинтересоваться и начать искать сермяжную правду.
— Это точно, — киваю я. — Пойдём.
Мы прощаемся с пропитым хозяином, ожидающим снаружи, и идём через небольшой пустырь, заросший клёнами. Здесь полно мусора и царит настоящее запустенье.
— Бомжатник, — хмурится
— Но в этом и смысл, — говорю я и показываю на добротный высокий забор. — Вот смотри. Этот дом тоже продаётся. Круто, да? Можно его купить на Сачкова, он в общаге сейчас живёт. А можно тоже на бомжа, чтобы не было прямой связи с нами. Купить у бомжа и взять у него в аренду.
— Снять у бомжа?
— Да. Машины будут заезжать сюда, а то, что нужно спрятать, будет перемещено через этот пустырь в ту халупу. Как тебе план? Устроим там крутой бункер. Что думаешь?
— Можно попробовать, — говорит Большак. — Пойдём посмотрим этот дом?
— Пойдём, да.
Домой я подъезжаю на двадцать первой «Волге», как премьер-министр, практически. Первым выходит Игорь Зырянов, сидящий на переднем сиденьи, потом Паша, рулевой обоза, а в конце уже я. Они осматривают местность и, не заметив явной угрозы, позволяют выйти и мне.
Такого ещё ни у кого нет, настоящая феерия. Хорошо, что сейчас уже довольно темно и никто из соседей, я надеюсь, этого не видит, иначе объяснить подобное шоу будет трудно. А если я перееду в общагу, вообще засада, там всегда куча народу.
Возможно, стоит переехать в частный дом, но только не туда, где мы сегодня были. Во-первых, там одни алкаши в округе обитают, а во-вторых, рядом с тайником не стоит светиться.
Мы идём к подъезду и уже практически подходим, когда дверь распахивается, и на пороге появляется чернявый парняга. Из подъезда льётся тусклый свет, так что его лицо не очень хорошо видно.
Но кое-что я различаю. Кажется, он похож на Брюса Ли. Раскосые глаза, сухое тело, чёрные слегка вьющиеся волосы, чёрная рубашка и чёрные брюки. Чёрная чернота. Что за пижонство? Он будто танцор с конкурса бальных танцев. И где же ты потерял свою партнёршу, Брюс?
Он ничего не говорит, только коротко стреляет взглядом и тут же наносит быстрый, как молния, и сокрушительный, как молот, удар в голову Игорю Зырянову, а потом изгибается, выставив одну ногу и выпрямив руку над головой. Как Траволта в «Лихорадке субботнего вечера».
4. До мажор
Нет, ну что за придурок? Мы с Павлом переглядываемся. Игорь выпрямляется, размазывая ладонью кровь.
— Ух-ты! — морщится он и поворачивается к нам. — Нежданчик прилетел.
Пользуясь тем, что Игорь не смотрит в его сторону, каратист Траволта, как пружину выбрасывает вперёд руку. Любо дорого смотреть, настоящий танцор
Судя по всему, он хочет дать затрещину отвернувшемуся и рассеявшему внимание Игорю Зырянову. Но рассеянность Игоря оказывается фальшивой, и на этот раз он не покупается на театральный вид Брюса Ли. Он резко оборачивается, выставляет блок и, перенаправив кинетическую энергию нападающего, заворачивает ему руку. А потом отвешивает ему эпический поджопник.
Настолько эпический, что Брюс-Джимми-Траволта влетает в тусклое мерцание подъезда и производит там весьма значительный грохот. Впрочем, это не охлаждает его пыл, так что отделаться от него пока не получается. Он, как птица-феникс и ощипанный, но непобеждённый петух из «Бременских музыкантов», снова выскакивает на арену, издавая боевой клич.
— Эх, Петька, ну куда же он босой против шашки-то… — произносит Паша, не спеша вступить в бой с этим странным противником и оставляя Игорю возможность поквитаться за пропущенную плюху.
Но это оказывается не так уж и просто. Завязывается схватка. Бац-бац-бац. Игорь начинает теснить, но каратист отскакивает и в руках у него вдруг появляются нунчаки. Как из воздуха. Волшебник в натуре. Теперь теснить начинает он, и Игорь едва успевает уклоняться, демонстрируя чудеса реакции круче Нео, того что из «Матрицы».
Ниндзя наступает. Надо отметить, палками он крутит виртуозно, не давая к себе подступиться. Получить такой штуковиной по голове, конечно не хочется, но, тем не менее, Паша пытается подобраться к нему с фланга. Впрочем, пока безрезультатно.
Выступление затягивается и начинает приедаться, чувство новизны притупляется. Конечно, можно ждать, пока он устанет, но, судя по всему, жонглировать и демонстрировать чудеса эквилибра он может ещё долго. Поэтому я решаю идти по пути, открытому мне… Трыней.
Я наклоняюсь и вытаскиваю обломок кирпича, подложенный под ножку скамейки. Какая-то добрая душа пристроила его там. Спасибо. Я замахиваюсь и просто бросаю ему в грудь. Получи, фашист, гранату от советского солдата. Из гуманистических соображений целюсь не в голову.
Он дёргается, резко и шумно выдыхает и удивлённо раскрывает глаза, а нунчаки, вырвавшись из-под контроля, обрушиваются на его же собственную голову, напрочь его вырубая. Он падает, а мы подходим и склоняемся над окровавленным телом поверженного врага.
— И что это за чудо? — спрашивает Игорь.
Мы берём его под руки и перетаскиваем на лавочку, лишившуюся опоры и ставшую хромой.
— Неплохо ты его, — хмыкает Павел.
— Как говорил месье Фог, — отвечаю я, — используй то, что под рукою и не ищи себе другое.