Кремлевские звезды
Шрифт:
— Достойно, дядя Гена, образцово даже, но я не про ужин сейчас и вообще не про еду.
— Нет? А про что? Про каратиста? Ты его что ли уделал?
— Нет, — не признаюсь я.
— Да ладно, мне вообще по хренам, не ты, так не ты. Хотя я думаю, что кроме тебя некому.
— Не я, сам он себе по чайнику заехал, нунчаками.
— Это палками что ли? — удивляется Гена.
— Да, палками, — подтверждаю я. — Хаблюк больше ничего не рассказывал. Мне бы узнать, кто он такой, хрен этот. Не слыхал ты?
—
— Вижу, Гена, вижу, — качаю я головой. — Как решу жениться, ты первый узнаешь. Но ты сам-то не готов ещё. Приданное-то не собрал поди?
— Я, между прочим, десять тысяч имею на приданное, — повышает он голос. — Так что не боись, не с голой жопой дочку отдаю. И не в любые руки, ты понял?
— Да ладно, дядя Гена, не кипятись, я тебя, как отца уважаю, хоть ты и бухаешь.
— Чё сказал? — делает он грозное лицо.
— Ладно, проехали. Давай про другое. Мне от тебя надо кое-чего.
— Чего другое? Ещё кого-то отметелил?
— Нет. Мне нотариус нужен.
— Что значит нужен? Пойди вон на Пушкина, там контора нотариальная, или тебя за ручку отвести?
— Да, именно, надо отвести за ручку и сказать, что вот хороший мальчик, помогите ему и сделайте всё, что он скажет.
— А ху-ху не хо-хо? — хмыкает он. — Шустряк. Зачем тебе?
— И ещё старый минивэн нужен.
— Это ещё чё за зверь?
— Ну, микроавтобус.
— Ты «За рулём» начитался что ли?
— Типа ЕрАЗа, рафика или буханки. Можно списанный какой-нибудь и даже полудохлый.
— Просто так и прыщ не вскочит, а тебе целый автобус подавай.
— Ну, скажи, сколько надо, чтобы прыщ мог спокойно вскакивать.
— Тыщи три, не меньше. — сразу выдаёт Гена ответ. — Опять же, зависит от разных моментов. А нотариус зачем? Завещание решил написать?
— Договор заверить без присутствия гражданина, — пожимаю я плечами, мол подумаешь, ничего особенного, обычное дело.
— Ну, это вроде не проблема. Ладно, я там зайду к одной бабе, поспрашиваю и скажу потом. А про машину буду иметь в виду. В общем, жди.
После Гены я еду на фабрику. Приходится выходить из «Волги» за квартал, чтобы никто не спалил. Ведь, как известно, наши люди на такси в булочную не ездят. Машину отпускаю, чтобы не держать парней понапрасну. Если всё будет хорошо, они приедут к концу рабочего дня. Надо скорее поставить «Алтай», мобильный телефон в тачку, тогда будет гораздо удобнее.
Первым делом иду к директору. Когда я захожу в его кабинет, он с заговорщицким видом встаёт из-за стола, подходит к двери и закрывает её на ключ. Потом возвращается
Из свёртка он вытаскивает джинсы и джинсовую куртку. «Ранглер», не ляп-тяп. Я кручу джинсы в руках, внимательно осматривая каждый шов, каждую строчку. Проверяю заклёпки и пуговицы. Ну, что сказать, сделано отлично. В таких джинсах точно не стыдно на танцы завалиться, на дискотеку.
Ярцев внимательно наблюдает за моей реакцией, и когда я удовлетворённо киваю, облегчённо выдыхает.
— А вот, — говорит он, — то что мы официально делаем в цеху.
Он достаёт из шкафа похожий комплект джинсов и куртки. Точно такой же, но сшитый из другой ткани, из «Орбиты» и с совершенно другой фурнитурой. Вроде и джинса, да только ненастоящая. Хотя выглядит не так уж и ужасно. Этот образец я тоже тщательно проверяю.
— Ну что, Олег Константинович, поздравляю с почином! Думаю, нас ждут хорошие времена. Главное, не копить на складах то, что там могут увидеть посторонние.
Я беру несколько образцов, упаковываю, а потом иду в к себе. Галя Алёшина, как всегда, здесь. Она сидит, склонившись над кучей бумаг.
— Привет, Егор, — приветствует она меня, не отрываясь от каких-то списков.
— Привет, Галя, — улыбаюсь я, наблюдая за хвостиками, трясущимися в такт движению головы. — Ну, как дела?
— Ты слыхал, мы начали выпуск джинсов из «Орбиты»?
— Да, директор показал уже. По-моему неплохо.
— Неплохо? — обижается она. — Да это просто фантастика, а он говорит «неплохо». Вот посмотри!
Она примеряет куртку и крутится предо мной.
— Уже приобрела?
— Нет, это образец, взяла показать нашим.
— Понятно.
— Слушай, — подпрыгивает она. — Совсем забыла! Куренкова звонила, приглашает нас в пятницу на райкомовский вечер.
— Да? И что это за вечер такой? Где проходит, в райкоме?
— Нет, — мотает она хвостиками, — не в райкоме. В этот раз на химкомбинатовской турбазе. Начало в девятнадцать, конец — как получится. Можно остаться там, номера двухместные. А утром есть предложение сходить на речку, прямо часов в шесть.
— Конгениально, — хвалю её я. — И часто такие вечеринки случаются?
— Бывает. Они тематические, между прочим.
— Серьёзно? — удивляюсь я. — И что за тема будет на предстоящей тусовке?
— Поэзия. И надо будет подготовить запрещённые стихи русских поэтов.
— Это что за запрещённые?
— Ну, — чуть смущается Галя, — стыдные… Для взрослых… Их надо будет читать перед всеми, а народ будет голосовать, а потом приз.
— И какой приз? Что получает победитель?
— А этого никто заранее не знает. Что Куренкова решит, то и будет.