Кремлевский джентльмен и Одноклассники
Шрифт:
– Еще раз смысла не имеет. Это не голос одного из моих учеников.
– Да… – тактично согласился Принц: – но может вы, Лотта Карловна, если еще раз послушаете…
Блюдце опустилось на клеенку, на него с легким звоном встала треснутая чашка.
– Я поняла вас, молодой человек. Вы не доверяете старухиной памяти. Извольте следовать за мной.
Она легко поднялась и вышла в коридор. Кухонька маленькая, а коридор широкий, даже, скорее, холл. Там были поставлены книжные стеллажи, вделан в стену турник и висела боксерская груша, на которую все время косился
Сам Принц шел вдоль стеллажа и тихонько вел пальцами по пыльным корешкам книг – Кристи, Стаут, Гарднер. Потертые томики хотелось одолжить на пару ночей и вернуть на следующее утро. Троица миновала одну запертую дверь, другую, третью, а стеллаж все не кончался.
Принц давно отметил, что комнат в квартире Лотты девять, но бывал до сих пор только в крохотной кухоньке (чай), в кабинете («Отец велел тебе передать этот конверт, но ты сначала послушай старуху, она тебе плохого не посоветует…»), и комнате с балконом («Позволь обратиться к тебе, как к специалисту. Объясни старухе, почему из четырех спутников Юпитера, этот телескоп – рефрактор показывает только два?).
На сей раз Шарлотта Коган возложила свою сухонькую ладонь на бронзовую ручку угловой комнаты.
– Давайте сюда ваш диктофон, – велела она непререкаемым тоном. Вихорь вздохнул и покорно полез за пазуху обширной куртки. Беспрекословное послушание ученика произвело самое выгодное впечатление: – Ладно, заходите. Тут у меня архив. Обувь снимите.
Но вместо картотечных ящиков до потолка, Сергей увидел веселенькую комнатку вроде детской. Толстый ковролин на полу, и даже на стенах, низкий столик из лакированной березы.
– Изоляция. Шумо и вибро, – небрежно кивнула Лотта.
В комнате было довольно светло, и все же хозяйка привычным жестом нажала выключатель у двери. Ярче не загорелось, зато где-то знакомо заурчало и запищало. Только сейчас Вихорь разобрал, что под вышитой салфеткой рядом со столом стоит не коробка с игрушками и даже не горка с посудой.
– Кластер! – в подслушанной у кого-то из учеников манере, сообщила Лотта: – шесть четырехядерных процессоров, всего навсего. Собирал Кишкурно. Ну, вы должны помнить Витю Кишкурно, он на два года позже вас школу закончил…
– Вне подозрений, – сказал Принц, чтобы не вступать в долгий процесс вспоминания неведомого ему Вити. – Серега, давай диктофон.
Наступила волшебная минута, когда несколько человек, словно присутствуют на хирургической операции, смотрят, как монитор пишет «Добро пожаловать», вертит песочные часики и, нервно тилибомкая, никак не может определить подключенный к нему юэсби разъем. По подоконнику окна беззвучно застучал град.
– Совсем погода свихнулась, – заметил Вихорь, но, как и положено в волшебную минуту, никто ему не ответил.
До погоды ли тут, когда на экране рисуется человеческий голос, похожий сейчас на мохнатую гусеницу, нет, на древний ламповый ершик, нет, на хвост бродячего кота, то ободранный, то пушистый.
– Я Сергею звонил. Но неважно. Мне помощь нужна. То есть, не мне уже, а ей.
Лотта
– Мужчина, – сказала она пристальными дальнозоркими глазами вглядываясь в цепочку цифр, потянувшуюся через экран: – белый, европеец, возраст около тридцати, родной язык русский.
Принц на всякий случай стукнул локтем по ребрам Вихоря, чтобы тот не вздумал комментировать на свой манер эти удивительно ценные данные. Ушиб локоть.
– Вес около девяноста. Лысеет. Тиреоидная недостаточность, – продолжала Лотта Карловна: – по всей видимости женат, курит, вероятно, сигареты с фильтром. Два вставных зуба в нижней челюсти справа. Металлокерамика.
– Это вы шутите, Лотта Карловна? – осторожно спросил Принц. Все остальное для его дедуктивных методов тайны не составляло, но лысина и вставные зубы… Все-таки техника со времен Шерлок Холмса шагнула далеко вперед.
– У каждого человека должно быть хобби, – назидательно сообщила наставница нерадивому ученику, – и цифровая аудиофонетика ничуть не хуже других хобби.
– А рыбалка? – жалобно спросил Вихорь.
Лотта поглядела сочувственно:
– Новое хобби должно появляться приблизительно каждые два года. Мне уже немало лет, мальчики. А раньше, сами понимаете, у меня не было, – она набрала побольше воздуха и с удовольствием выговорила: – кластера… Так вот, человека с такими приметами среди принесенных вами карточек нет. Убедила?
Торжествующий клик по экрану. В нарядной яркой комнатке высоко над Москвой снова зашуршал голос:
– …Помоги ей, Принц. Я понимаю, это для тебя ерунда, школьные воспоминания. Одноклассники и все такое. Но ты помоги. Этот снегопад – последний. Совсем последний. Это гибель, для всех. Армагеддон.
Дальше звуковой кошачий хвост на экране распушился в ровную широкую линию. На записи был шум и только шум.
– Глушилку врубили, – безаппеляционно заметила Коган. – коротковолновую, портативную, сейчас такие на автомобилях уже устанавливают. А когда-то работали по «вражьим голосам» и были у них разновидности, как у Вини – пуха. Шумелки, болталки, бормоталки… Раньше я сказала бы, что тот, кто звонил, попался на крючок спецслужбам. Но сегодня не знаешь, у кого может оказаться ядерный чемоданчик. Просто говорю, включен коротковолновый глушитель радиосигналов. Мало?
– Очень мало, Лотта Карловна.
Шарлотта Карловна искоса улыбнулась. Без причины она этого не делала. И точно:
– Ну если мало, то давайте посмотрим пристальнее.
– Помоги ей, Принц. Я понимаю, это для тебя ерунда, школьные воспоминания. Одноклассники и все такое. Но ты помоги.
Ламповая щетка на экране начала разъезжаться. Вот это уже волна с крутыми изгибами. Вот изгибы стали плавными и бегут по экрану стремительно, а поверх них легли две кривые: розовая и желтая. Лотта увеличила масштаб и обвела рамочкой склон волны. Фон из белого стал синим, а волна побелела.