Крепитесь, други!

Астра

— Это Николай. Его сестра поет в хоре.

— А, это она… Своя семья у него есть?

— Сейчас нет. Его жена и дочь погибли в Египте от террористов. Помнишь, расстрел автобуса…

Агнесса поежилась.

— Ужас! Как это пережить?

Они помолчали.

— Так вот, — начала Лада, — Игорь говорит, что…

— Расскажи про Николая. Неспроста же такое приглашение. Кто он? Тоже летает?

— Что ты! Он дипломат. В Швейцарии. Родился во Франции…

— Обо мне ему что-нибудь известно?

— Самое общее.

— Я тебе доверяю.

Лада перевела дух, прижала к груди руки.

—

Агнесса, поверь, он тебе понравится. Сердце мое чует… ну, не знаю. Он простой, умный, он книгу пишет.

— Я подумаю. Через два дня не поздно?

И Агнесса, действительно, взялась думать. С одной стороны, почему бы не поехать, не отдохнуть в хорошем месте с хорошими людьми? Просто так. Присутствие Лады и то, что она рассказывает — порука за приличное общество. Но там будет Николай… Уже не просто так. Подобные затеи редко удаются как раз потому, что оба участника слишком настойчиво ищут друг друга, а встречи, как и браки, совершаются все-таки на небесах. Душа права, отвергая «дальнобойные» расчеты. Но, может быть, Лада, умница-девочка, и есть та вестница? Неисповедимы пути провидения. Это с другой стороны. А третье, пятое, десятое — лень, лень, лень. Не хочется вылезать из обжитой ракушки, ввергать себя в новые хлопоты, напрягаться, переживать, когда можно собрать добрых друзей, попить чайку, а потом дошить оба нарядных сарафана к международной выставке.

Тридцатого апреля она известила Ладу о своем согласии. Та возликовала, захлопала в ладоши, потом деловито заговорила о самом важном.

— Ты в чем поедешь, в брюках?

— Конечно.

— Купальник брать? А зонтик?

— Ох, Лада. Нет и нет. А вот сыр, зелень, соль и мелкие сладости захватить непременно. И хлеб, соус, майонез. И картонную посуду.

Второго мая в половине девятого они встретились в центре зала метро Теплый стан.

— Они наверху, — замирая, известила Лада. — Пойдем скорее.

— Не спеши.

— А вдруг опоздаем?

Агнесса приостановилась.

— Возьми себя в руки, девочка, дыши ровнее. Ты слишком жертвенна и простодушна, а в нашем несовершенном мире мужчина — это завоеватель, ему нужны одоления и победы. Будь прохладнее, не прилипай так сразу.

«Они» ожидали. Двое мужчин стояли метрах в семи от выхода, один моложе, спортивнее, с усиками (Игорь, — определила Агнесса.), другой плотнее, с крупной головой, в темных очках.

— Счастлив познакомиться с лучшей подругой Лады, — поклонился Игорь. — Подруга моей подруги — моя подруга.

Агнесса подняла брови.

— Это слишком почетно. Мы с Ладой всего лишь… лучшие сотрудницы, правда, Лада?

Игорь, чуть смутившись, представил Николая. Тот снял очки. Его теплый взгляд встретился с ее лучащимся.

— Очень рад, — он пожал ее ладонь. — Приятно начинать поездку в прекрасном обществе.

— Вы очень любезны.

Серый «вольво» принял пассажиров в плюшевый уют салона. Все почувствовали себя проще. Лада села впереди, к Игорю, Агнесса и Николай разместились сзади, словно в отдельном купе, среди сумок и пакетов, возле гитары, лежащей на крайнем сидении слева.

— Поехали? — оглянулся Игорь.

— Вперед, — негромко сказал Николай.

Машина выехала за кольцевую автодорогу,

помчалась по шоссе. Потянулись пригородные хозяйства, огороды, перелески. «Весна зелени и цветов» еще не подошла в полной мере, прозрачные, в первом зеленому пуху, замелькали леса, и покатые поля, тоже еще темные, с пятнами прозелени, и круглые озерки, смотрящие в небо синим взором. По низинкам стелилась и туманилась утренняя голубая дымка, но день обещал быть ясным, без единого облачка, как бывает только в мае. В машине вихрился свежий ветерок, широкий свет плескался вокруг на радость городскому глазу, утомленному отвесной узостью улиц и переулков. Вдоль дороги велась оживленная торговля. Яблоки, горячая картошка, квашеная капуста, огурчики, пироги, пряники, даже кипящий самовар с чаем или кофе — все несли на обочину. Тут же промышляли мальчишки-мойщики с ведрами и губками.

«Где-то в этом направлении должна быть моя Тарасовка»- припомнила Агнесса. Зимняя неудача принесла весной богатый успех, в агентство подъехал сам краснолицый прораб с заказом на рекламную кампанию в пяти газетах и четырех цветных журналах, над медиа-планом которой Агнессе пришлось посидеть за компьютером не один час, зато отдача от публикаций была отменно хороша, весь поселок распродали в течение месяца. Простил ей и подземный гараж. Их рекламка промелькнула трижды в городской газете и тоже вызвала хороший отклик, если судить о купленных боксах для содержания личных автомашин. Бизнес не для обидчивых.

Знакомая со всеми, Лада взялась поддерживать общую беседу.

— Мы едем в Жуковский? — спросила она.

— Нет, в тульском направлении. Коля покажет нам место на Десне, куда он сам приходил на яхте.

— Какое имя у вашей яхты? — повернулась Агнесса.

— «Улыбка». Эй, там, на «Улыбке»! — с удовольствием ответил он и чуть осекся, переморгнул ресницами, словно вспомнил что-то.

— А где она сейчас?

— На хранении в хороших руках. У друга на Селигере.

— А когда открывается твоя выставка, Агнесса? — спросила Лада.

— Двадцать седьмого мая.

— Вы рисуете? — посмотрел Николай.

— Я шью. Мечтания на народные темы: сарафаны, рубахи, паневы.

Лада не согласилась с нею.

— Не слушайте ее, она скромничает. Это настоящие произведения с кружевами, бисером, жемчугом, даже с золотым шитьем. Они в музеях стоят наравне с подлинниками.

Ответственная «за общее впечатление», Лада смело расхваливала подругу, чувствуя, что эти люди подходят и нравятся друг другу. Она не ошибалась. Николай оказался из тех мужчин, к которым Агнесса ощущала врожденное доверие. Это был еемужчина, с его основательным сложением, простым добрым лицом, несомненной интеллигентностью.

— Тарасовка, — прочитала Лада голубой указатель.

Агнесса всмотрелась. Да вон же он, ее поселок, но с другой стороны, на фоне леса, с длинной дорогой через поле от шоссе. Все коттеджи были закончены, на крышах блестела цветная черепица, но боже, что за нелепая архитектура! Для этих «новых русских» строят мечту дикаря, среднее между шалашом и трехэтажной избой!

Они проехали несколько указателей.

— Молоток и гаечный ключ на табличке — это ремонт? — догадалась Лада.