Крепкий, как скала

Уоррен Кристина

— Нет, но я обычно не делаю пометку о том, что кончилась соль, и подчеркиваю ее, акцентируя на этом внимание.

Мона наклонилась вперед, изучая список.

— Уинн права. Все это выглядит очень обыденно, не так ли? Дядя Гриффин — это мой брат. Вы не говорили с ним, когда мы подавали заявление?

— Говорили. — Дженсен кивнул. — Он не сказал ничего нового. Он также не знает причину, по которой Бран мог исчезнуть. Мы покажем это и ему, посмотрим, может, это что-нибудь прояснит.

Пуласки постучал пальцем по бумаге в конце списка.

— А что насчет

остального? Например, эта часть. Бран когда-нибудь говорил о поездке в Париж? Было ли у него желание побывать там?

Если бы Нокс не следил так внимательно, он бы не заметил, как у обоих женщин на секунду перехватило дыхание. Ни одна из них не напряглась, не ахнула, не подала никаких внешних признаков того, что этот город имеет какое-то особое значение для их семьи, но Нокс знал, что для семьи каждого Хранителя французская столица имеет особое значение.

— Он ездил туда однажды, — сказала Мона, спокойно посмотрев на детектива. — Когда был студентом. Я знаю, что ему понравилось там, но он ничего не говорил мне о том, что планирует слетать еще раз. Он всегда шутил, что бедный студент, хотя это не так уж далеко от правды. Я сомневаюсь, что у него есть деньги на такую дорогую поездку. Ему пришлось бы экономить, и я уверена, что он упомянул бы об этом.

— Да, к тому же у мамы есть правило, — добавила Уинн. — Не покидать страну без разрешения и полного маршрута, который должен висеть на холодильнике.

Мона улыбнулась.

— Я мать. Я всегда беспокоюсь.

Пуласки ухмыльнулся.

— Понимаю. У меня тоже есть дети.

— А как насчет остального? — Дженсен снова взял на себя ответственность, возвращая их внимание к списку.

— Ячейка в банке, — снова прочитала Уинн. Она посмотрела на Мону. — Может быть, депозитная ячейка? Ты не знаешь, у него она есть?

— Насколько я знаю, нет.

— Мы проверили банк, где у него был счет, — сказал молодой детектив. — И, к сожалению, ничего странного там не нашли. Но вообще-то я имел в виду эту часть. "Копать на Коулмана, Гарви/ Башня КГ". Вы что-нибудь знаете об этом, дамы?

На этот раз женщины обменялись взглядами, недоумевая.

— Нет, — первой ответила Уинн.

— Нет, ничего, — согласилась Мона. — Он написал "копать". Может быть, это как-то связано с исследованиями для его диссертации?

Пуласки выгнул бровь.

— Я думал, он изучает антропологию, раскапывает гробницы каменного века и тому подобное.

— Археологию, — поправила она. — Антропология изучает культуры, их развитие, изменение. Археология изучает оставленные ими вещи и то, что эти вещи могут рассказать нам об их жизни и культуре. Но интерес Брана не ограничивался каменным веком. На самом деле, его диссертационная работа была посвящена бронзовому веку, который наступил позже.

— И как это все связано с Рональдом Коулманом, Уильямом Гарви и их офисной башней в центре города?

Она покачала головой и пожала плечами.

— Я не знаю.

— Тогда почему ваш брат сделал пометку, что ему нужно "Копать" на них?

— Мы с братом близки, детектив, но мы не умеем читать

мысли друг друга.

Детектив пристально наблюдал за ней.

— Вы знали, что Коулман и Гарви — довольно влиятельные люди в этом городе?

— Я знаю, что они богаты, а также часто светятся в новостях, но я не слежу за их бизнесом. Меня это не интересует.

— Это так. — Дженсен скептически посмотрел на нее. — Чем вы занимаетесь, мисс Поуи? Я имею в виду, где вы работаете?

Нокс увидел, как его женщина посмотрела с вызовом на мужчину.

— Я работаю на себя, детектив Дженсен. Изготавливаю свою линию средств для ванн, используя натуральные ингредиенты. Я не работаю ни на одного из этих людей, ни прямо, ни косвенно, и меня совершенно не волнует их бизнес. Я понятия не имею, почему мой брат написал об этом.

Откинувшись на спинку стула, Уинн положила руку на листок со списком брата и отодвинула его от себя.

— Мне кажется бесполезно рассуждать о том, что имел в виду мой брат, написав несколько слов на клочке бумаги несколько месяцев назад. Может быть, он знал о каком-то археологическом открытии на их территории. Может быть, он хотел вложить деньги в их бизнес. Может быть, он просто увидел их в новостях, и что-то в репортаже вызвало его любопытство. Я не знаю.

Пуласки постучал ручкой по своему маленькому блокноту.

— Я думал, вы сказали, что у Брана не было бы денег на поездку во Францию? Если он не мог себе этого позволить, как он мог позволить себе вложить деньги в бизнес?

— Как только он вернется домой, можете спросить у него об этом, — огрызнулась Уинн.

Наступила небольшая, напряженная пауза, пока люди за столом внимательно посмотрели друг на друга. Затем детектив постарше захлопнул блокнот и отодвинул стул.

— Спасибо, что уделили нам время, дамы, — сказал Пуласки, жестом указывая на своего партнера. — Можете оставить список себе. Это все равно ксерокопия. Мне жаль, что побеспокоили вас из-за чего-то несущественного. Мы свяжемся с вами, если что-то изменится.

Мужчины встали и направились к выходу. Уинн тоже встала и последовала за ними.

— А как насчет остального, что вы получили в конверте? Может быть, что-то из этого поможет узнать местоположение Брана. Должна же быть причина, по которой кто-то прислал все это вам. Можно ли как-то узнать, кто это прислал?

— Мы выясняем это. Как я уже сказал, обратного адреса не было и ничто не указывает на то, кто мог это отправить.

— Я могу просмотреть все, и узнать смогу ли вам чем-нибудь помочь.

— Мы выясняем это, — повторил Дженсен, открывая дверь. — Спасибо, что уделили нам время, дамы.

Мужчины ушли, оставив Уинн с раздраженным и расстроенным видом. Она повернулась к матери и выдохнула.

— И что это, черт возьми, было, а?

— Не выражайся, — предупредила Мона. — Все это действительно кажется мне довольно странным. Не знаю, что они хотели найти. Когда они позвонили, я была так взволнована. Подумала, что они, должно быть, что-то нашли, какую-то подсказку о том, куда пропал твой брат.