Крепкий орешек Джонс и нарисованный город
Шрифт:
Орешек протянула ему свеженарисованную чашку чая:
– Как вам? Повезло?
– Не-а, – Роквелл отпил глоток и сморщился. У чая был вкус мясной подливки. – Слушай, почти стемнело. Не знаю, как ты, а я просто без сил. И мне к тому же как-то не по себе от того, что за нами охотится целая злобная армия серебристых роботов. Может, продолжим поиски утром, когда у меня будет возможность восполнить уровень храбрости?
Орешек не смогла подавить зевок. И согласно кивнула.
– А когда мы их найдём, – продолжал Роквелл, – ты нарисуешь мне дверь.
– Ой, опять затянул свою песню
– Заткнись, мелочь, – проворчал в ответ Роквелл. – Ужинать не пора?
Когда они уговорили последние бутерброды миссис М, Орешек нарисовала три простых спальных мешка, несколько очень пышных подушек (для этого подошла самая толстая кисточка) и уютную лежанку из флиса для Штришка. Она отнесла их в палатку Лялябет, и все четверо стали устраиваться на ночлег.
– Как думаешь, мама беспокоится из-за нас? – спросила Лялябет, сворачиваясь калачиком в тёплой постели.
– Нет. Она, наверное, только что вернулась с работы, – прошептала Орешек. – Не забывай, что здесь, в Хроме, время бежит по-другому. Скучаешь по ней? Хочешь, я расскажу тебе сказку?
Но вместо ответа в темноте раздалось лишь тихое дыхание Лялябет, Роквелла и Штришка.
Орешек снова зевнула. И как только глаза у неё начали смыкаться, она услышала возле палатки слабый шорох. Поначалу она решила, что ей почудилось, но шорох повторился. Хрустнула ветка. Орешек села и затаила дыхание. Снаружи определённо кто-то был.
Она схватила Хвостик, собрала всю свою храбрость и выскочила из палатки. А там, залитый лунным светом, стоял… САМЫЙ БОЛЬШОЙ, САМЫЙ СВИРЕПЫЙ АЛЛИГАТОР, КАКИХ ЕЙ НЕ ДОВОДИЛОСЬ ВСТРЕЧАТЬ ЕЩЁ НИ РАЗУ В ЖИЗНИ!
42. Джонатан Хиггинботтом
Орешек хотела вскрикнуть, но ей удалось издать лишь какой-то жалкий писк. Этого, однако, хватило, чтобы разбудить Лялябет, Роквелла и Штришка, которые тут же высунули головы из палатки.
– МА-МО-ЧКИ! – заверещал Роквелл.
– ААААЛЛЛЛЛЛИИИИГГГААААААТТТТОООРРРРР! – завопила Лялябет.
А Штришок снова исчез в палатке.
– Ну, хватит, неужели родители не учили вас никогда не судить о книге по обложке?
Лялябет перестала вопить.
Орешек выронила карандаш.
Если им ничего такого не примерещилось, это чудовищное существо, что стояло перед ними, только что… заговорило. И не то чтобы просто заговорило, но ещё и самым кротким и дружелюбным голосом, который можно себе
– Могу вас уверить, что бояться нечего, – говорил аллигатор. – Я прекрасно сознаю, что на первый взгляд могу показаться немного… страшным, и, видит Бог, я хотел бы, чтоб было иначе, но, когда вы узнаете меня лучше, вы поймёте, что, несмотря на вид, я большой добряк.
Роквелл почесал голову. Лялябет застыла, широко открыв рот.
Аллигатор улыбнулся, выставив напоказ по крайней мере сотню острых, как лезвия, зубов.
– Позвольте представиться. Меня зовут Джонатан Хиггинботтом. Я так полагаю, вам необходима кое-какая помощь.
– Вы? – ахнула Орешек. – Вы связной Сопротивления, посланный миссис М?
– Верно, – улыбнулся во всю пасть Джонатан Хиггинботтом.
– Но… но… вы же… гигантский аллигатор! – воскликнула Лялябет.
– Десять баллов за наблюдательность!
– Но зачем аллигатору вступать в Сопротивление?
– Ах, это долгая история. Давайте-ка выпьем все по чашечке вкусного чая, и я вам расскажу.
Когда все наконец уселись, Джонатан Хиггинботтом начал свой рассказ.
– Когда я окончил университет, мне по-настоящему хотелось лишь одного – стать воспитателем в детском саду. Понимаете, я просто люблю детей, – он взглянул на Лялябет и хитро улыбнулся. – Правда, целого мне не съесть.
Лялябет боязливо хихикнула.
– Беда в том, что, сколько бы я ни обращался, любой детский сад видел во мне лишь страшного аллигатора, – вздохнул он и громко отхлебнул чая. – Просто, наверное, не суждено.
– Так как же вы оказались в Сопротивлении? – спросил Роквелл.
– Я, как и все, был потрясён нападением мистера Бела на Хрому и на всё, что нам дорого, и решил: раз я не могу найти работу, чтобы помогать детям, я могу найти работу, чтобы защищать наш образ жизни, и это не менее благородно. Я могу, например, помогать несчастным, которых держит в тюрьме мистер Бел. Словом, я подал заявление, вступил, и миссис М незамедлительно определила меня на Чернильное озеро. Я полагаю, это вполне естественная среда для представителя фракции эузухиев.
– По-моему, вы такой смелый! – вскочила на ноги Лялябет и подбежала его обнять.
– О-о-ой, спасибо! – и глаза Джонатана Хиггинботтома наполнились слезами. – Меня никто никогда не обнимает.
– Что ж, – перешла к делу Орешек, – какой дальше план? Я имею в виду, у нас.
– Ну, у мистера Бела повсюду шпионы, как вам известно…
– Да. Мы уже видели несколько ГАРПУНов и пару летучих рыб.
– Разумеется! Значит, вы согласны, что нашим главным козырем будет отправиться в путь под покровом темноты?
– А куда мы идём?