Крепость демона 1
Шрифт:
– Нафига мы женились вообще?
– Итак, «нафига» же? – ровно поинтересовалась я.
Он смутился и отвёл глаза, потом изобразил шутливую усмешку:
– Не цитируй меня, это ужасно звучит.
– А когда ты это говоришь, не ужасно?
– Когда я говорю, это нормально, потому что я всегда так говорю, а ты так обычно не говоришь, и тебе это ужасно не идёт.
– М, – я продолжала на него смотреть и ждать ответа, он изображал, что страшно занят рассматриванием телефона, стола и своих пальцев. Потом посмотрел на меня взглядом милейшего безобидного щеночка, который нашкодил, но точно не со зла, и сказал шёпотом:
– Ладно, ты меня не
– Чай допивай и иди.
Он кивнул с тяжким вздохом, изображая самое несчастное в мире создание, оскорблённое в лучших чувствах, и начал медленно отползать вместе со стулом на прежнее место, с громким скрипом и шмыганьем носом, как будто он совсем не плачет, это просто аллергия. Я смотрела на этот цирк и кусала губы, чтобы не улыбаться, Алан дополз до своей чашки и согнулся над ней в позе скорби, я не выдержала и начала смеяться, он посмотрел на меня с видом чемпиона по манипуляциям, и перестал изображать скромность:
– А можно ещё печеньку?
– Хоть все, – кивнула я, – у меня есть ещё.
– Такие? – он положил одну в рот, сразу же взял в руку вторую, я качнула головой:
– Нет, у меня местные. Вот такие, – я встала за ещё одной вазочкой, насыпала в неё своего печенья, Алан тоже попробовал и указал на то, которое принесла Улли:
– Это круче. Ты знаешь, откуда оно? С Грани Дэ, его оборотни делают. У них лучшие в Содружестве кондитерские заводы.
– Наслаждайся, – медленно кивнула я, с улыбкой глядя, как он придвигает к себе всю вазочку, потом смущается и отодвигает обратно, потом неуверенно смотрит на меня:
– Они тебе не нравятся?
– Нравятся. Просто мне одной штуки хватает, чтобы перекусить, и двух, чтобы наесться. В данный момент я не голодна, ешь сколько захочешь.
Он улыбнулся с облегчением и придвинул вазочку к себе, довольно вздохнул:
– Какая ты экономная. А мне всё время мало. Если бы не хороший метаболизм, я бы в двери не проходил уже.
Я философски пожала плечами:
– Если это доставляет тебе удовольствие, не вредит здоровью и ты можешь это себе позволить, то наслаждайся с чистой совестью.
– Доставляет, не вредит, но позволить могу не всегда, и вот тут начинаются проблемы, – он взял ещё одно печенье, указал мне глазами на чашку: – Можно ещё?
Я долила ему чая, уточнила:
– Почему не всегда можешь позволить?
– Я же не только ленточки разрезаю, я иногда воюю. Оставляю дела на Деймона, беру оружие и иду пылью дышать, вместе с толпой таких же полудемонов. А мы все, вроде бы, люди как люди, но потом выясняется, что не совсем. Потому что мы можем носить человеческую одежду, бегать в человеческой обуви, стрелять из человеческих автоматов, закупая всё это счастье оптом у людей. Но питаться человеческими сухпайками мы не можем, потому что суточной нормы человеческого солдата нам хватает на один раз поесть, и через час есть хочется ещё. А они тяжёлые и по габаритам большие, а таскать их надо на себе, и вот тут начинаются проблемы.
– Используйте более калорийные ингредиенты, – пожала плечами я, – можно заказать у тех же производителей, но потребовать увеличить энергетическую ценность втрое, например, при том же объёме. Они в этом разбираются, пусть ищут способы.
Он усмехнулся:
– Какая умная у меня жена, с ума сойти.
Прозвучало иронично, я отвела глаза:
– Ещё не жена.
– Завтра будешь жена, у демонов официальное объявление равно заключению брака, демонов бумажки не интересуют,
– Вообще у меня их четыре, но последняя социология, я могу её прогулять.
Алан пафосно схватился за сердце и изобразил патетичный восторг и ужас:
– Да ты что?! Ради меня?! Ты прогуляешь целую одну пару социологии ради того, чтобы подготовиться к нашему официальному объявлению о помолвке? Лея! Я не достоин, – он изобразил скорбь и театральную позу, – нет-нет, я не могу принять такую жертву! Я не посмею, и не уговаривай меня! Ты сделаешь это, но ты будешь меня потом винить, и себя будешь винить, я не могу возложить на тебя этот грех! Где твой будущий муж и где пара социологии, это же очевидно, какое тут может быть сравнение? Никогда не предавай себя, Лея, даже ради меня. Я смогу с этим смириться. Когда-нибудь. Будет трудно, но ради тебя, я смогу.
Я сидела с каменным лицом, ожидая, когда же он иссякнет. Потом прохладно сказала:
– Если тебя что-то не устраивает, давай обсудим это сейчас, прямо и серьёзно, как взрослые. Возможно, ты не в курсе, но именно для этого и существует контракт, и именно поэтому там так много пунктов – чтобы обсудить спорные моменты на берегу, и потом не предъявлять друг другу претензий, якобы, «я думал, всё будет совсем не так». Ты говорил, что не будешь мешать моей учёбе, ты передумал?
Он сел ровно, вздохнул и посмотрел на меня с ироничной усталостью:
– Да ладно тебе, я шучу.
– Это не было похоже на шутку.
– А на что это было похоже?
– На акт пассивной агрессии, с целью вызвать у меня чувство вины.
Он закатил глаза и откинулся на спинку, мрачно рыча в потолок и взлохмачивая волосы, посмотрел на меня, и с долей раздражения сказал:
– Кое-кто тут просто шуток не понимает.
– Когда смешно тебе одному – это плохая шутка, Алан. Может быть, для тебя это станет открытием, но мне не смешно, когда ты шутишь на тему того, что мне следовало бы вести себя как Никси, полностью наплевав на учёбу, лишь бы не дать тебе повода чувствовать себя оскорблённым.
– Никси не особо страдает, поверь, – усмехнулся он, – она теперь звезда телешоу, модель, певица и жена члена совета директоров «Джи-Транса», ей этот диплом нафиг не сдался, она никогда не будет работать.
– Я, может быть, не эксперт, но когда мы с ней виделись в последний раз, она не выглядела счастливой. И она ему ещё не жена, и если честно, я сомневаюсь, что будет.
Алан посмотрел на меня с неуверенностью, плохо прикрытой высокомерной ироничностью, я качнула головой:
– Она не выглядит счастливой, Алан. Я же демон, питающийся отрицательными эмоциями, забыл? Я это чую. Ей плохо. Вы подкупили закон, вы выкрутились перед общественным мнением, вы договорились с семьёй, но факт остаётся фактом – Никси обманули и использовали, а от того, что это сделал любимый мужчина, ей в сто раз больнее. Она не была к этому готова, она не давала на это согласия, и теперь она ни в чём не уверена, потому что на фундаменте из обмана и манипуляции прочные отношения не построить. Деймон рассуждает о любви, но это болтовня, годная для подростковой влюблённости без далеко идущих планов, для брака это не подходит. Я была бы счастлива ошибаться, поверь, я желаю Никси всего самого лучшего, и если я увижу её счастливой и довольной своим положением, я с радостью признаю, что была не права, но пока я вижу обратное. Ты что видишь?