Крепость из песка
Шрифт:
Холл постепенно пустел. Без звука звонка, ученики и сами знали, как скоро он будет. Все торопились в классы, а кто - из классов, чтоб не потерять не минуты внезапно появившегося в расписании "окна".
"Окно" Пашки таким санкционированным не являлось, но тратить его попусту он тоже не мог. Раньше уйдёт, раньше вернётся. В конце концов, в чём Гришка не ошибся, так это в способности брата произвести впечатление на любого учителя с первых же секунд, и получить "пять", "зачёт", неважно, что, и неважно, по какому предмету или теме. Средние века? Да будет так!
Оборвав Гришку на середине преисполненной наигранной благодарности фразы,
Стоит ли уточнять, что в журнале в тот день, прямо напроиив фамилии Прилепина, чудом материализовалась наипрекраснейшая, идеальной формы, будто на компьютере напечатанная, хоть на самом деле выводила её человеческая рука, нежданная и негаданная пятёрка?
Удивительно другое: благодарности Гришки в этот раз хватило надолго. Настолько, что звонки не раздавались больше в течение целого года. Сессии, рефераты, даже какая-то научная работа - со всем парень справлялся сам, так что его брат и думать забыл о давнем договоре "взаимопомощи". Ироничное наименование, учитывая тот факт, что помощь то была односторонняя.
Так сколькое же всё-таки можно простить?
Смотря, почему простить...
Год спустя, очередной звонок всё же раздался, разбудив задремавшего у телевизора Пашку. Он в те дни жил с родителями, ну а Гришка успешно заселился в съёмную квартиру с другом, тем самым окончательно заявив о своей самостоятельности. Денег у мамы с папой он действительно не просил, понемногу зарабатывая на ночных сменах в барах и клубах. Почему во множественном числе? В ответ на этот вопрос Григорий лишь пожимал плечами. Да, его часто увольняли. Но он не был в том виноват. Они сами - выгоняли и всё. Даже не выплатив долю зарплаты, причитающуюся за последнюю неделю работы.
Пашка наслаждался одиночеством, а этим словом он мог смело именовать пребывание в одной трёхкомнатной квартире с родителями. Они ему не мешали. Совершенно. Ходили где-то на заднем плане, звеня поварёшками и гвоздиками для будущих настенных панно. Изредка интересовались его делами и, выдержав необходимую паузу, так и не дождавшись ответа, на цыпочках крались в свою комнату, прикрывая дверь его спальни.
Тишина, покой, всевозможные удобства под боком. О чём ещё тут мечтать? Пашка с головой ушёл в программирование, всерьёз подумывал идти доучиваться на магистра, взвешивал возможность совмещения учёбы с работой и склонялся к принятию именно этого варианта. Понятия "личная жизнь", "отдых" и "развлечения" имели место быть в его жизни, конечно же. он читал о них в книгах.
В реальности столкнуться с данными определениями ему пришлось лишь единожды. В тот день, когда его подняла ото сна звонкая трель рождественской мелодии, несколько лет назад выбранной матерью в качестве наиболее удачного звонка, да так и не изменённая, несмотря на то что она соответствовала обстановке, настроению и ситуации вообще лишь раз в год.
Пашка спросонья рухнул с дивана бесформенным мешком из покрывала, двух подушек и человеческого тела. Вскоре из кучи тряпья показалась рука, медленно но настойчиво тянувшаяся к журнальному столику, на краю которого покоился сотовый телефон.
Пальцы поскребли начищенное до блеска стекло, задели вазочку и вчерашнюю газету, паучьими движениями добрались до нужного прибора, который, кстати, продолжал
"Дело важное", - решил Пашка, и тяжело вздохнул, поборов желание отбросить телефон словно ядовитую змею, едва узнал голос брата.
– Здорово! Давно не виделись!
– вполне себе бодро прозвучало, но не мог же Гришка звонить просто так, без надежды на помощь или выгоду. Он был чересчур эгоистичен для подобного поступка.
– Да, и правда что, надо будет заглянуть к вам как-нибудь... Но я не поэтому звоню.
Вот правда и всплыла наружу. Даже продираться сквозь длинные витиеватые фразы с заверениями и обещаниями не пришлось - братец сразу перешёл к делу.
– Что случилось?
– Пока ничего, у тебя по крайней мере. Но скоро случится. Вот прямо с минуты на минуту, это я гарантирую. И от тебя требуется только...
– Погоди-погоди, - перебил Пашка, - требуется, значит?
– Ну нет!
– вспылил его брат.
– Я не требую и не приказываю, просто прошу. Поверь, сказать в приоткрытую дверь две фразы тебе будет совсем несложно.
– Какую дверь?
– Как какую, твою, конечно!
– Почему?
– Пашка потерял нить разговора. К нему вернулась охота усесться за рабочий стол и открыть начатый полчаса назад проект, а благие намерения пообщаться с блудным братцем сошли на нет, даже не зародившись.
– У тебя будет кое-какой гость, совсем скоро. Она позвонит в дверь, ну, может, стукнет разок сгоряча. Ты откроешь, только ни за что на свете не впускай её в квартиру, и выслушаешь, что она тебе скажет. Спокойно, не перебивая, говорить она всё равно будет обо мне, а не о тебе. Но примет тебя за меня, и...
– Стоп. Заново и помедленнее, - Пашка сел-таки за стол, открыл ноутбук и нервно забарабанил пальцами по столешнице. Так и подмывало не переспросить, а бросить трубку и с головой уйти в свои заботы, но опыт, а так же несколько слов из гришкиной, выцепленных растерявшимся от непривычной информации мозгом, подсказывали, что разбираться с его проблемами придётся, как ни крути.
"Он такой беспомощный. Сейчас, и всегда. Он зависит от меня, в данную секунду, и я имею полное право отказать ему. Тогда, есть такая надежда, он постепенно забудет о необходимости чуть чего бежать к брату под крыло, станет окончательно самостоятелен, хотя он и сейчас себя таковым считает. Неважно. Я держу руку на рукоятке рычага, и никак не могу опустить его вниз. Не получается себя заставить. Почему?"
Все эти мысли вихрем кружились по комнате Пашки, пока он краем уха вновь слушал рассказ Гриши, не ставший ни чуточки понятнее, зато заметно обогатившийся интонационно. Досказать до конца все инструкции касаемо надлежащего общения с неизвестной гостьей Гришка не успел. Раздался звонок в дверь, и парень, услышавший его эхо даже сквозь хрипящие помехи телефонной связи, то ли икнул, то ли охнул, и замолчал.
С улицы, где всё это время лил несмолкающий дождь, донёсся зловещий раскат грома, затем сверкнула ещё одна молния, ярче предыдущей, и парень внутренне сжался, готовясь услышать, как задрожат оконные стёкла и завизжат сигнализациями припаркованные во дворе машины. Ситуация напоминала сцену из дешёвого фильма ужасов, и при таком раскладе за дверью следовало ожидать либо убийцу с топором либо маленькую девочку с лицом, завешенным мокрой копной спутанных волос.