Крещение Киевской Руси

Кузьмин Аполлон Григорьевич

Очевидно, крещение Ольги в 959 году не обошлось без влияния варягов-христиан. В «Повести временных лет» рассказ об этом дан с налетом сказочности. Явно речь шла о предании изустном. Сама дата ее крещения устанавливается на основе хронографов и западных источников: княгиня была крещена при императоре Романе, занявшем Палатий (императорский дворец) в 959 году. А вскоре она обратилась за священнослужителями к Оттону I. В X веке высшие церковные должности в рамках Империи замещались королями и императорами, хотя императорами признавались лишь короли, венчавшиеся в Риме. В 961–962 годах на Руси (Ругии — в документах имперской канцелярии) побывал Адальберт с пресвитерами. Но миссия эта окончилась полной неудачей, так что западные хроники обвиняют хозяев в негостеприимстве и обмане.

Что именно произошло в Киеве — остается только гадать. Неясно даже, кто именно возражал против прибытия миссионеров из Германии: язычники или варяги-христиане.

Последнее вовсе не исключено. Ведь варяги-христиане Константинополь знали ближе, нежели Рим или центры Западной империи. О варягах — отце и сыне, убитых в 983 году в Киеве язычниками, прямо сказано, что крещение они приняли в Греции. Ниже будут приведены и другие данные, свидетельствующие о традиционных связях варягов именно с Византией.

С другой стороны, в начале 60-х годов X столетия международные отношения в Европе отличались крайней неустойчивостью. Сам Оттон добивался в Италии императорской короны, которую и получил в 962 году (создание Священной Римской империи германской нации). Империя вела наступление на балтийских славян, проводя там насильственную христианизацию. Чехия поначалу поддерживала лютичей против Империи и Польши, но затем пошла на союз с Польшей, в Саксонии Вихман поднял восстание против императора и привлек к нему некоторые славянские племена, руяны с острова Рюген оказались на стороне Империи против поморских славян. От позиции Киевской Руси в этой ситуации зависело многое, а быстро меняющаяся обстановка в Центральной Европе требовала постоянной корректировки отношения к ней правительства Ольги.

И Галл Аноним, и Козьма Пражский — древнейшие из дошедших до нас летописей западных славян — мало что знают о своих странах ранее второй половины Хвека. Моравские же хроники не сохранились. Ими, однако, пользовались хронисты XIV–XV веков, и в позднейшее время сохранялись обильные предания о Святополковой и послесвятополковой Моравии. В конце XVIII века их попытался свести Христиан Фризе в истории польской церкви раннего периода. Автор, правда, не делал различия между древнейшими источниками и сочинениями своих предшественников XVII века (вроде Матвея Претория — автора написанных в конце XVII века «Деяний готов»), но наличие определенной традиции само по себе представляет значительный интерес.

Помимо отмеченных выше крещеных русских вельмож в эпоху Святополка Моравского, он приводит довольно обстоятельный рассказ о русском князе эпохи Игоря и Ольги. Звали этого князя Олегом или Александром, и был он не кем иным, как сыном самого Олега Вещего. В этой версии Игорь значился племянником Олега, захватившего в 882 году Киев. После смерти князя Игорь изгнал своего двоюродного брата в Моравию, где последний в 940 году был провозглашен королем. После этого братья помирились и заключили даже союз. Олег ведет тяжелую борьбу против «гуннов», то есть венгров. Такое отождествление, между прочим, было обычно для X века. Видукинд Корвейский, писавший историю саксов около 967 года, тоже считал, что венгры — это те же авары, являющиеся потомками гуннов, вышедших, в свою очередь, из готов.

В войнах Олега против гуннов в 945-м и 947 году на его стороне была и русская помощь. Тем не менее, в битве на реке Мораве он потерпел поражение. В 948 году он пытался отобрать у гуннов Велеград, но снова его ждала неудача. Король укрепился в Ольмюце. Снова война в 949 году. Ряд побед. А затем поражение при Брюнне. Олег бежит в Польшу и просит помощи у Земислава, князя польского, а также у Игоря. Имени Земислава другие источники не знают. Но у Галла Анонима примерно в это время в Польше княжит отец Мешко Земомысл, причем приведенные в хронике сведения явно легендарного характера.

В 950 году против гуннов с большим войском выступил герцог баварский Генрих. Это сообщение подтверждается другими источниками. Воспользовавшись сложившейся обстановкой, Олег поднимается снова и ждет помощи от Игоря. Но приходит сообщение о гибели Игоря. В «Повести временных лет» смерть

Игоря датирована 6453 годом, что по константинопольской эре должно было бы означать 945 год. Но многие известия летописи за X век даны не по константинопольской, а по какой-то иной эре, отличавшейся от константинопольской на 4 года. Именно по этой специфической эре должен рассчитываться год крещения Ольги — 959-й. Гибель Игоря по этой эре надо датировать 949 годом, что близко дате нашего источника.

Не совсем понятно, почему Олег бегством в Польшу навлек нападение гуннов на хорватов. Видимо, речь идет о карпатских хорватах. Олег отправляется на Русь к Ольге, помогая ей усмирить неприятелей. Здесь на Руси Олег и умер в 967 году [22] . Поскольку он был крещеным, Хр. Фризе предполагает, что и к крещению Ольги, и к приглашению Адальберта Олег имел самое непосредственное отношение.

Следует еще раз подчеркнуть, что в распоряжении Фризе были — достоверные или легендарные — источники моравского происхождения. Здесь, в частности, указывалась дата сохранения в Моравии славянского богослужения: до 1070 года. Были здесь также какие-то сведения о распространении кирилло-мефодиевской традиции на Польшу и западнорусские земли, хотя последнее может быть и осмыслением авторов XVII века. Из пересказа нельзя, однако, понять, где именно Олег, сын Олега, принял христианство, то есть относится ли и он к числу варягов-христиан, или же был окрещен кем-то из учеников славянских просветителей.

22

Не с этим ли событием связаны дунайские мечтания Святослава?

В XI веке, как отмечалось выше, на одни и те же события, связанные с христианизацией Руси, существовала проваряжская и антиваряжская точка зрения. Но, прежде чем уточнить, в чем именно заключалась проваряжская точка зрения, надо внести ясность в вопрос, кто такие варяги.

В традиционном норманизме варяги — это скандинавы, а русь — собственно шведы. При этом обычно не замечается, что все аргументы, которыми доказывается скандинавоязычие (германоязычие) варягов, относятся не к варягам, а к руси (русские названия порогов, русские послы в договорах Руси с Византией, сообщение о русах североитальянского автора Лиутпранда, упоминание о послах народа «рос» в Вертинских анналах под 839 годом, сообщение о нападении русов на Севилью в 844 году). Между тем сейчас мало кто отождествляет русь и варягов, отыскивая первым этническую генеалогию где-нибудь у берегов Русского (Черного — Чермного) моря. А варягов, тем не менее, продолжают считать скандинавами, на сей раз не приводя в пользу такой посылки никаких аргументов.

Главным источником для прояснения этнической природы варягов является «Повесть временных лет». Только здесь есть единственное точное указание, где живут варяги: это область по Варяжскому — Балтийскому морю от ляхов (поляков) до англов. Англы жили на юге Ютландского полуострова по соседству с балтийскими славянами, поэтому на Руси до XII века так называли и данов.

В том же сообщении отмечается, что варяги живут и на восток от Варяжского моря «до предела Симова». Библейский «Симов предел» попал сюда по ошибке. Но ошибка эта имела прочные корни в местной письменности. Видимо, под влиянием хазарских иудеев волжских болгар считали семитским народом. «Предел Симов» — это, следовательно, лишь граница Волжской Болгарии, в которую упирались владения Рюрика во второй половине IX века.

По ряду признаков единственное указание на место расселения варягов относится к концу X века, когда составлялся первый исторический труд, рассказывавший о начале Руси. Но в летописи имеется и еще два понимания этнонима. В одном случае варяги — это лишь небольшое племя наряду с готами, англами, свевами (шведами), урманами (норманнами-норвежцами) и русью. В другом — варяги-русь отличаются от варяжских же, на сей раз скандинавских, упомянутых только что племен. Последний комментарий принадлежит уже сравнительно позднему летописцу, писавшему никак не ранее XII века.