Крещение огнем
Шрифт:
— Пошли вы к черту, господин конгрессмен Эд Льюис! Я отлично слышал все, что вы сказали. Какого дьявола вам понадобилось говорить, что события в юго-восточной Азии имеют какое-то сходство с тем, что происходит сейчас в Мексике? Война во Вьетнаме давным-давно закончена. Она стала историей. Или вы об этом не знаете?
Эд с прежней безмятежностью продолжал -ликвидировать разгром, который учинил на столе Херберт.
— Как же, слышал. Прежний президент говорил об этом. — Оторвавшись от своего занятия, Льюис взглянул на собеседника. — Только я не думаю, что он имел в виду, будто мы должны забыть о ней и о полученном во Вьетнаме уроке. А урок этот заключается
Джимми откинулся назад и воздел руки к небу:
— Кто говорит о военном вмешательстве? Мы вовсе не собираемся вмешиваться во внутренние деута Мексики. Моя резолюция не санкционирует подобных действий.
Пришел черед Эда возмутиться. Он швырнул на пол салфетку, которой промокал чай, и накинулся на Херберта:
— Да будет вам, господин сенатор! Кого вы хотите провести? Все дело в том, что ваши чертовьї законники в Сенате считают, будто умные слова, за которыми они стараются скрыть смысл своих действий, способны кого-то одурачить. Неужели вы и ваши соратники всерьез верите, что резолюция, уполномочивающая президента — дальше я цитирую — "использовать в приграничных районах США и за их границами все необходимые меры, дабы защитить народ Соединенных Штатов и обеспечить их территориальную целостность", заставит мексиканцев в страхе отступить и выполнить то, что мы от них хотим? — Льюис нацелил на собеседника указательный палец, желая подчеркнуть смысл сказанного. — Конечно, вы можете как угодно называть действия, на которые уполномочили президента. Но я скажу вам, как их назовут сами мексиканцы — вторжением.
Вцдя, что ему удалось вывести Льюиса из себя, Херберт сразу успокоился, сменил тактику и с непринужденностью профессионального политика изобразил на лице улыбку:
— Ладно, назовем это вторжением. Ну и что же? Что остается делать мексиканцам? Стрелять в нас снарядами, начиненными кактусами?
Если предыдущую вспышку Эд разыграл, то на этот раз он разозлился всерьез:
— Я вам не верю! Вижу, вы сами не ведаете, что творите. Надеюсь, вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что на этот раз залив, о котором идет речь, — Мексиканский, а не Персидский? И мы имеем дело не с арабами, а с мексиканцами, своими соседями, жителями Северной Америки, которые, к тому же, в самих Соединенных Штатах составляют пять процентов населения. Они не собираются сидеть сложа руки и смотреть, как американские войска маршируют по их стране. Они поступят так, как поступали каждый раз, когда мы двигались на юг: будут сражаться. — Лыоис отвернулся от Херберта и замолчал. Потом, после минутного раздумья, добавил: — К тому же, нам даже неизвестно, имеет ли отношение нынешнее правительство Мексики к набегам на границе. Как знать, может, кто-то инсценирует эти рейды, пытаясь вынудить нас к интервенции, как это сделал в 1916 году Панчо Вильяі
— Какая нам разница, Эд, кто в ответе за это? Никакой. Абсолютно никакой. Важно другое, мой дорогой знаменитый коллега из штата Теннесси — то, что американцы умирают у себя на родине, защищая свою границу. Когда дело доходит до защиты своего дома и своей семьи, уже не важно, кто на самом деле в ответе за нависшую над нами угрозу. — Херберт встал и собрался идти, но задержался, чтобы закончить тираду. — И ваши благородные идеалы тоже не важны. Важно то, дорогой мой, что кто-то угрожает Соединенным Штатам, и мы, руководство страны, должны принять меры, чтобы покончить с этой угрозой.
Льюис, продолжая глядеть в сторону, насмешливо захлопал в ладоши:
— Прекрасная речь для избирательной
Взбешенный Херберт чуть было не послал Льюиса подальше, но сдержался. Сжав кулаки, он повернулся и стремительно вышел, оставив Эда наедине со своими мыслями. На какое-то мгновение конгрессмена охватила растерянность: как предотвратить то, что он считает заведомой катастрофой?
Хотя проблема, вставшая перед вторым лейтенантом Нэнси Козак, могла показаться сущим пустяком по сравнению с тем, что заботило таких людей, как Джен Филдс, Эд Льюис или полковник Гуахардо, для нее она была вполне реальной и неотложной. В волнении и спешке, которые сопровождали выступление и развертывание 16-й дивизии, Козак совершенно забыла считать дни. И только утром, вскоре после завтрака, почувствовав боль внизу живота, она поняла, что забыла сунуть в рюкзак пачку гигиенических пакетов.
Прекрасно зная, что гигиенические пакеты — не тот предмет, который можно получить у сержанта, ведающего снабжением роты, или у батальонного интенданта, Нэнси решила пока обойтись перевязочным материалом. Зайдя в заросли кустов, росших метрах в ста от расположения взвода, она вскрыла личный пакет первой помощи, достала из него большую повязку, воспользовавшись ею вместо гигиенического пакета. Всю первую половину дня Нэнси как-то обходилась, но ближе к вечеру почувствовала, что марлевая повязка промокла. И если с неприятными ощущениями еще можно было как-то смириться, то скрыть усиливающийся запах она никак не могла. Неприятности усуіубля- лись теснотой в башне "Брэдли" и техасским зноем.
Раньше или позже придется сменить повязку. Только на что — вот в чем вопрос. Можно, конечно, использовать новую — в аптечке первой помощи, которой укомплектована "Брэдли", их несколько. Только вот экипаж может ее не понять, ведь аптечка находится в машине не зря. Если начнутся боевые действия, ее содержимое может оказаться жизненно необходимым. И никто, даже самый лояльный член экипажа, не одобрит ее действий. Их не касается, что она сделает со своим собственным пакетом, но аптечка первой помощи принадлежит всем.
Пока они резво катили по. дороге, не обращая внимания на случайные "легковушки" и "пикапы", которые шарахались, уступая путь двадцатилятитонной бронированной махине, Нэнси Козак продолжала лихорадочно искать выход. Взять туалетную бумагу? Нет, не подойдет. Подружка из Уэст-Пойнта как-то раз попробовала этот вариант на полевых учениях. Туалетная бумага моментально пропиталась кровью и раскисла. Был еще один выход — тряпье, которым пользовались для протирки оружия и проверки уровня масла в системах "Брэдли" — но тоже не лучший: почти все тряпки были уже грязными.
Когда БМП одолела очередной поворот дороги, Нэнси поняла, что ее молитвы услышаны. Впереди, меныце чем в сотне метров, показалась заправочная станция с открытым допоздна магазинчиком. Повеселев, она включила интерком и крикнула водителю, чтобы он остановился у заправки.
Удивленный приказом лейтенанта и ее взволнованным голосом, водитель Луи Фридмен круто взял руль вправо и въехал на стоянку заправочной станции, едва не задев стоявший у бензоколонки "пикап". Как только "Брэдли" остановилась, Козак спустилась в башенку, сняла шлемофон и, схватив куртку и кевларовую каску, приготовилась выйти наружу.