Крест и корона
Шрифт:
Кэмпион снова спрашивал про гобелен:
— Значит, лорд Честер, посмотрев на гобелен, который был соткан сестрами в прошлом году, спросил у вас, у всех, кто был в комнате: «Откуда вы могли знать?»
— Верно, — подтвердил брат Ричард.
— И что он имел в виду?
Брат Ричард и настоятельница переглянулись и одновременно пожали плечами.
— Боюсь, он был слишком пьян, — сказала настоятельница.
— Это были его последние слова перед тем, как упасть?
— Нет, — ответила я. —
Все повернулись ко мне. Кэмпион, мировой судья, так и просиял:
— Ну-ну, наша самая внимательная послушница, и каковы же были последние слова лорда Честера?
— Он сказал: «Откуда вы могли знать? Ну откуда вы узнали про нее?»
— Про сестру Винифред? — уточнил Джеффри.
— Нет, лорд Честер смотрел на гобелен, когда говорил это. — Тут я поняла и еще кое-что. — Он смотрел на изображение девушки в центре гобелена.
— Небось потерял рассудок от выпитого, — проговорил коронер.
— Весьма вероятно, — не стал спорить судья Кэмпион. — Но мы должны увидеть гобелен. Это возможно, настоятельница?
— Его еще не сняли со стены в зале капитула, — ответила она.
— Джеффри, займитесь гобеленом, — велел Кэмпион. — Кто-нибудь может проводить его в зал?
— Я могу, — быстро сказала я. — Если вы не возражаете.
Судья, прищурившись, посмотрел на меня:
— Да, пожалуй, с вами я закончил, сестра Джоанна. На сегодня вы свободны.
Я повернулась к Джеффри:
— Господин Сковилл, прошу за мной.
Он поклонился, и в глазах его вспыхнул лукавый огонек:
— Буду очень признателен вам за помощь, сестра.
30
Мы успели сделать всего несколько шагов по коридору, когда меня окликнула сестра Элеонора:
— Стойте, сестра Джоанна. — Она ускорила шаг, догоняя нас. — Настоятельница попросила меня сопроводить вас.
Она оглядела Джеффри, почти не скрывая неприязни. Тот, пряча улыбку, поклонился ей.
Теперь шествие в зал капитула возглавляла сестра Элеонора. Я следовала за ней на почтительном расстоянии, Джеффри шел последним. Я чувствовала его дыхание у себя на затылке. Шаги его громко отдавались на каменном полу.
Когда мы добрались до открытого коридора, идущего вдоль сада клуатра, звук шагов прекратился. Я повернулась, чтобы узнать, в чем дело. Джеффри стоял рядом с колонной и смотрел на наш сад. Солнечный свет играл на изящных листиках айвовых деревьев и на ухоженных целебных растениях, расцветших к осени.
— Как красиво, — сказал он. — Никогда не видел ничего подобного.
— Господин Сковилл, прошу вас, — раздраженно проговорила сестра Элеонора. — Мы все в монастыре очень заняты.
Я осторожно вошла в зал, побаиваясь возвращаться сюда. Но все, что могло напоминать о
Сестра Элеонора, не думая о том, что ему нужно сосредоточиться, поинтересовалась:
— Господин Сковилл, сколько еще вы и ваши коллеги собираетесь пробыть в монастыре?
Теперь Джеффри внимательно разглядывал гобелен. Не отрываясь от этого занятия, он ответил:
— По закону коронер должен закончить расследование в течение трех суток с момента прибытия на место предполагаемого преступления. Жюри из двенадцати местных жителей должно выслушать свидетельские показания и решить, было ли совершено убийство. Далее коронер может предъявить обвинение подозреваемому, и, если жюри согласится, его будут судить.
Из этого подробного объяснения я поняла, что у них осталось всего два дня.
— Этот сюжет основан на чем-то? — спросил Джеффри.
— Это древнегреческий миф, — пояснила сестра Элеонора. — В нем рассказывается о нимфе по имени Дафна. Ее отец, речной бог, превратил девушку в дерево.
— Превратил дочку в дерево? Но зачем? — изумился молодой констебль.
Сестра Элеонора презрительно ухмыльнулась:
— Не думаю, что нечто подобное происходило в действительности, господин Сковилл. Миф — это что-то вроде сказки.
— Я это понимаю, сестра, — сказал он все тем же терпеливым тоном. — Но возможно, тут имеет место какая-то аллегория? — Джеффри показал на фигуру Дафны. — Девушка выглядит очень испуганной. — Он перешел к трем охотникам слева от Дафны. — Это, вероятно, они ее напугали?
— Понятия не имею, — пожала плечами сестра Элеонора.
— Два дня назад мы как раз говорили про гобелен с одним человеком, — сказала я. — И мне показалось, что он хорошо знает эту историю.
Джеффри повернулся ко мне:
— С кем именно?
— С братом Эдмундом. — Ох, не следовало мне его сюда впутывать, но, к сожалению, я поняла это слишком поздно.
Джеффри кивнул:
— Ах, с братом Эдмундом? Ну-ну!
Мне не понравилось, как он это сказал.
— Полагаю, вам лучше самому с ним побеседовать, констебль. Вы быстро поймете, что это за человек.
— Мы непременно поговорим с братом Эдмундом, не сомневайтесь. Он последний в нашем списке.
— Теперь, когда вы спросили, я присмотрелась к этому гобелену повнимательнее и заметила кое-что интересное, — пробормотала сестра Элеонора. Она прищурилась. — Эта девушка, Дафна, очень похожа на кого-то мне знакомого, вот только не могу понять — на кого именно.