Крест и корона
Шрифт:
Снова я почувствовала странное движение воздуха. Сам монастырь словно бы оживал вокруг меня. Корона Этельстана двигалась между камней, устремляясь ко мне.
В этот самый миг моя свеча погасла, словно ее задуло чье-то постороннее дыхание.
Я бросилась по галерее с такой скоростью, с какой еще не бегала ни разу в жизни. Завернула за угол, в слепом ужасе размахивая руками, и налетела, как мне показалось, на живого человека.
Я закричала, но это продолжалось лишь мгновение. Большая сильная рука
31
Только после того, как брат Эдмунд завернул меня в одеяла и дал эля, я смогла связать слова в предложение.
Столкнувшись со мной в галерее, он поднял меня и отнес в лазарет, а я лягалась и плакала. Затем я ждала, пока он обыскивал темную галерею, вооружившись длинной палкой из лазарета.
— Я никого не нашел, сестра Джоанна, — сказал он. — А теперь опишите мне в точности, что вы видели.
Я отрицательно покачала головой:
— Я никого не видела. Но слышала что-то похожее… на дыхание.
— И от кого оно исходило?
Я не могла ответить на этот вопрос. Теперь, находясь в лазарете под присмотром брата Эдмунда, я больше всего боялась, что он сочтет меня сумасшедшей.
— Сестра Джоанна?
Я не в силах была встретиться с ним взглядом.
— Мне казалось, что дышат сами стены. Словно монастырь… это живое существо.
Он не рассмеялся, не выказал никаких признаков тревоги.
— Как давно вы спали? — спросил он.
— Божьим слугам не требуется сон, — пробормотала я.
— Чтобы лучше служить Господу, нам нужно спать, есть и пить, — твердо заявил он. — Я знавал сильных мужчин, у которых начинались видения, когда их тело сильно ослабевало. А теперь я прошу вас полежать на тюфяке рядом с сестрой Винифред.
— Не здесь, — взволнованно сказала я.
— А где? В спальни мне вход закрыт, так что проводить вас я не могу, но не хочу, чтобы вы снова шли одна по территории монастыря. — Он подтолкнул меня к тюфяку. — Больше часа поспать все равно не удастся, но вам это необходимо. Ложитесь, сестра. Я разбужу вас к лаудам.
Брат Эдмунд был прав. Глаза мои закрывались. Я заснула уже через минуту после того, как легла. Однако успела подумать: «А почему брат Эдмунд так и не спросил у меня, зачем я вообще вышла из лазарета?» Но я тут же провалилась в сон, и мысль эта исчезла.
Брат Эдмунд, как и обещал, разбудил меня к лаудам. Колоколов я не слышала. Я проделала все, что полагается утром, но движения мои были усталыми и неловкими. Когда рассвело, я выглянула в кухонное окно и вздрогнула, увидев Джеффри Сковилла: он шел вдоль сарая, за ним следовал судья Кэмпион, показывая то туда, то сюда своей тростью.
Рядом со мной появилась сестра Агата.
— Они здесь уже много часов, — прошептала она. — Коронер встречался
Мне, конечно, не хотелось видеть в ком-либо из слуг преступника, но я облегченно вздохнула: вероятно, подозрения с брата Эдмунда и брата Ричарда сняты.
— Это правда, что девушка на гобелене похожа на сестру Беатрис? — спросила я.
— Правда, — кивнула сестра Агата.
— А почему та покинула монастырь?
Сестра Агата оглянулась, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, а потом рассказала мне историю сестры Беатрис. Будущая послушница была младшим ребенком в большой семье торговца. Через несколько месяцев после смерти отца мать отправила ее в Дартфорд.
— Она ни одного доброго слова не сказала о матери, — прошептала сестра Агата. — Они все время ссорились. Сестра Беатрис говорила мне, что мать у нее была женщиной на редкость бессердечной. Настоятельница Элизабет проявляла по отношению к сестре Беатрис просто ангельское терпение: она считала, что характер нельзя ломать, а нужно формировать. Эта послушница была красивой девушкой. И очень любила музыку.
Я улыбнулась:
— Судя по вашему описанию, с ней было приятно общаться.
Начальница послушниц между тем продолжала свой рассказ:
— Но вот приехали уполномоченные короля, и нам было очень неловко, когда она вдруг заявила, что хочет оставить монастырь. Мы все так удивились. Сестра Беатрис никогда не отличалась примерным поведением, но такого от нее никто не ожидал.
— И что произошло? Она так и уехала? Представляю, как встретила ее мать.
Сестра Агата задумалась на секунду.
— Насчет матери не знаю, — сказала она наконец. — Мы больше о ней никогда не слышали. — Моя собеседница выгнула шею, чтобы посмотреть в окно. — До вчерашнего дня.
Я закончила работу на кухне, потом пела в церкви и обедала вместе с остальными. Я пыталась вести себя так, будто ничего не случилось. Но весь день внутри меня нарастал отчаянный страх. Он еще усилился, когда я отправилась в лазарет и мне сказали, что брата Эдмунда снова вызвали на допрос в кабинет к настоятельнице. Сестра Винифред уже поднялась, но теперь в отчаянии ломала руки.
— Где он? — спрашивала она у сестры Рейчел. — Что ему нужно у настоятельницы? — Она была так слаба, что мы пока скрывали от нее убийство лорда Честера, хотя делать это становилось все сложнее.
Я взяла холодные ладони сестры Винифред в свои.
— Все будет хорошо, сестра. Не расстраивайтесь, прошу вас.
— Да-да, не расстраивайся понапрасну, сестренка! — раздался голос сзади.
— Ох, как мне тебя не хватало! — воскликнула сестра Винифред, бросаясь в объятия брата Эдмунда.