Крест на Крест
Шрифт:
А пока ты в пути — держись на ногах, не падай,
Упадёшь — пропадёшь, и не будет тебе пощады
Сергей Скачков
Ранним утром, ещё в потёмках, я был разбужен вместе со всем войском, сочными звуками труб — «побудками». Сразу послышались громкие голоса командиров, выгоняющих из палаток, для утреннего построения, своих сонных, ёжившихся на холоде подчинённых. Под аккомпанемент традиционных утренних перекличек, я не спеша оделся.
Средний и младший командный состав
Простояв лагерем трое суток, и так и не дождавшись от новгородцев военной активности, предстояло двинуть войско ближе к городским стенам, на расстояние эффективного огня осадных орудий. В покидаемом нами укреплённом лагере решено было оставить все грузовые повозки с лошадьми и прочим обозом. А также разместить в этом вагенбурге резервный полк, помимо прочего он будет прикрывать наши спины с юга, и послужит, в случае, не дай Бог, поражения, убежищем.
— Первым делом, товарищи воеводы, позиции осадных орудий нужно укрепить. — Я посадил свои кости во главе штабного стола, с крупномасштабной картой Новгорода. — Для защиты от неожиданной атаки противника вместе с орудийными расчётами разместить пехотные подразделения. Быстрая и неожиданная атака со стороны новгородцев вполне возможна. Вряд ли они дадут нам время, как следует укрепиться прямо у себя под носом.
— Государь, если к осадному батальону приставим ещё один полк, хватит? — спросил командир 4–й рати Аржанин.
— Вполне, поставим туда полк из твоей рати — 6–й Ржевский. Также, при штурме места прорыва, заранее распределите порядок следования войск, чтобы не возникло лишней сутолоки. И не забывайте о Торговой стороне и дружине князя Александра. Они могут в любой момент нам во фланг ударить, скорее всего, по левому влепят. Ополченцы точно попрут на правый фланг, они изготавливаются в Людином конце. Но если даже кинутся на нас с Загородского конца, то упрутся лбами в гуляй — город с осадной артиллерий и Ржевским полком внутри. Правый фланг в любом случае успеет перед лицом новгородских пешцев выпрямить свой фронт. Ратьеров, твоих Злыдарь, оставим вблизи лагеря у Юрьева монастыря, выдвигаться и атаковать ты будешь по сигналу ракетниц.
— Государь, а ежели Ляксандр надумает у южной оконечности Новгорода переправляться через Волхов, то тогда можно будет мне по нему вдарить? — воевода с еле уловимыми умоляющими нотками глядел на меня.
Я прикинул в уме, мысленно сравнил наши с противником конные рати. Они были примерно сопоставимы, у новгородцев было даже небольшое численное преимущество над нами. Но ратьеры были снабжены убойными на близкой дистанции колесцовыми пистолетами, поэтому результаты такого боестолкновения для новгородцев будут ошеломляюще плачевными. Хотя изначально, свою конницу, я планировал использовать лишь после того, как войска новгородцев увязнут в моих пеших построениях. Можно было бы, конечно, использовав ратьеров по максимуму, проделать всё с меньшими потерями, но моим новым полкам
— Хорошо, Злыдарь, в таком случае дозволяю, но особо не радуйся, маловероятно, что Александр будет свою конницу переправлять вблизи нашего лагеря.
— И на том спасибо, государь!
— Есть ещё и третий вариант, что Александр сможет переправиться с Торговой стороны на Софийскую по мосту или по Волхову прямо в городской черте, а потом уже из Софийской стороны атакует наши войска. Но и такой его манёвр в принципе наш расклад особо не меняет. Да, и ещё, я со своей спешенной сотней телохранителей буду находиться между двумя флангами, но скорее всего, Клоч, окажусь за твоим корпусом, если его Александр выберет для атаки.
Совещание «генштаба» продлилось не более часа, благо опыт взятия городов «на копьё» у всех нас успел накопиться немалый, что — то кому — то разжёвывать уже не требовалось.
Покинув штабную палатку, я сразу приметил войсковых священников — капелланов. Они начали в своём рабочем порядке с молитвами и благословлениями в устах обходить войска сразу после побудки. От практики построений войск для общевойсковой молитвы в условиях походов и военных действий мы полностью отказались, так как слишком много времени отнимает это действо. Поэтому общевойсковые молебны устраивались только после победы или дома в дни больших православных праздников — здесь уж я священников ни в чём не ограничивал.
Вот и сейчас, капелланы, совсем не обращая внимания на царящую вокруг них кутерьму, крики команд и бряцанье оружием, спокойно обходили изготавливающиеся к бою части. Они размахивали дымящимися кадилами с благовониями, под слова молитв перекрещивая как целые подразделения, так и отдельных страждущих своими перстами, иконами и православными крестами, благословляя всех и вся на ратный подвиг.
Были также развёрнуты полевые алтари, куда стекались все желающие получить причастие. Сильно религиозные пехотинцы скапливались вокруг таких алтарей, становились на колени перед священниками, исповедовались, получали засохший хлеб, тело Христово, крестились.
Не только священники «окучивали» свою армейскую паству, но и политработники не зря ели свой хлеб. Они также как и капелланы мотались по лагерю, устраивая то тут, то там перед батальонными и полковыми построениями войск целые митинги, накачивая бойцов ура — патриотическими лозунгами. Особенно это было ценно и важно накануне крупных, решающих баталий.
Осадная артиллерия устанавливалась напротив проездной башни «Загородского конца» Софийской стороны Новгорода. На военном совете мы решили отойти подальше от Волхова, чтобы иметь возможность заблаговременно узнать и подготовиться ко встречи с Александровым войском Торговой стороны. Софийскую сторону оборонял новгородский тысяцкий вместе с местным ополчением.
Два фланга войск, представленных первым и вторым корпусами, под командованием соответственно Клоча и Мечеслава расположились относительно друг друга под углом в 45°, при этом сам угол представлял из себя гуляй — город с осадными орудиями и Ржевским полком впридачу, он был нацелен прямо на ворота Загородского конца. Ещё две укреплённые артиллерийские позиции разместились по краям флангов. Противник в численном отношении практически не уступал нам, поэтому рассредотачивать силы мы не стали.