Креститель
Шрифт:
— Я внимаю, великий князь, — сложил ладони на груди монах.
— Устами твоими, грек, — начал киевский правитель, — базилевс Василий, сын базилевса Романа, не раз мне в дружбе и любви своей братской клялся.
Монах согласно поклонился.
— Ведомо мне, грек, что у базилевса Василия есть сестра, прекрасная Анна. Посему предлагаю я брату своему Василию союз наш дружественный, союз Византии и Руси узами семейными скрепить. Пусть в знак дружбы и любви базилевс отдаст мне в жены сестру свою, порфирородную Анну!
«Пять
— Но, княже, — громко сглотнул Ираклий. — Не пристало христианам выдавать жен за язычников…
— Ты отказываешь мне именем базилевса, грек? — жестким холодным тоном поинтересовался Владимир.
— Прости, великий князь, — спохватившись, низко склонился монах, — не по силам мне давать ответ на столь важный вопрос. Ныне же я отпишу письмо Василию и до вечера отошлю его с посыльным. Мудрость базилевса превосходит мои скромные способности, а потому не могу я предположить, каким будет его решение.
— Отпиши, грек, — так же холодно согласился князь. — Надеюсь, мой друг и брат Василий не сильно задержит с ответом?
— На все воля божия, — низко склонился монах и с облегчением услышал разрешение дикарского правителя:
— Ступай.
— Я вижу, ты выполнил мою просьбу, ведун, — отметил князь, когда за греком закрылись тяжелые створки. — Чем я могу отплатить тебе за это?
— Прикажи пока не чистить топку на кухне.
— При чем тут она? — непонимающе повернулся к Олегу правитель.
— Я спрятал туда амулет жизни Будимира, — спокойно сообщил Середин. — Когда на кухне станут топить печь, его будет бросать в жар. Когда сделают перерыв — он испытает облегчение. Со стороны это будет напоминать обычную болезнь с регулярными приступами. Когда у амулета выгорит сердце, волхв умрет. Вряд ли это случится раньше, чем через неделю. Но наверняка не позднее, чем через два месяца.
— Ты сделал великое дело, ведун, — кивнул Владимир, — и я хочу наградить тебя за это.
— Я не возьму с тебя платы, княже, — покачал головой Олег. — Служа тебе, я служу Руси, и мне достаточно осознания этой великой чести.
— Ведун… — прикусил губу Владимир. — Ведун, я бы сам принес на алтарь Сварога свое сердце, коли каждый из моих слуг честно повторил бы твои слова.
Он немного помолчал, рывком поднялся:
— Но я надеюсь, други, вы не откажетесь от хорошей парилки, сытного обеда и кубка доброго вина? Пойдемте, сегодняшний день стоит того, чтобы сделать его радостным!
После бани с густым паром, вениками и стоячим медом Олег немного взбодрился, но бессонная ночь и хмельной мед сделали свое дело, и задолго до вечера он почувствовал, что начинает засыпать прямо за столом, рискуя ткнуться
Пожалуй, это была первая ночь, когда ведун смог спать, сколько хотелось — за все прошедшие и будущие тревожные ночлеги. Правда, проснулся он всё-таки не сам — а от осторожного прикосновения к щеке. Середин поднял веки и увидел сидящую на краю постели Пребрану:
— Эк тебя умучили, витязь, — улыбнулась она. — Полдень давно на дворе, а ты всё глаз не кажешь. Где же ты скрывался все эти дни и ночи?
— Ты не поверишь, красавица, но я в поте лица вершил дела государевы.
— Ну и как, оборонил Русь-матушку?
— Еще как оборонил… — Он вытянул руку, скользнул по ее плечу, груди. — Тебе не кажется, что мне за всё это положена награда?
— Может быть, — кивнула девушка. — Но чудится мне, едва я попытаюсь тебя поцеловать, сюда обязательно постучат, и тебя опять покличет князь Владимир.
— А ты попробуй.
— Ладно, — усмехнулась Пребрана, наклонилась к нему, замерла, покосилась в сторону двери. — Странно…
— Ну, не всё же князю меня тревожить. Должно и кому другому это сделать… — Середин привлек девушку к себе, поцеловал. Потом еще и еще. — Вот видишь, никого. Или, может быть, это потому, что ты в сарафане?
— Хорошо, ведун, давай проверим, — многозначительно улыбнулась она, встала и одним движением, скинув через голову, избавилась сразу от всей одежды. Замерла, повернув голову к двери. — Не то что-то сегодня…
— Иди сюда, замерзнешь… — Олег притянул ее к себе, накрыл одеялом, начал целовать шею и крохотные соски, заменяющие Пребране груди.
— Перестань, — слабо простонала она, — сейчас войдут. — В дверь действительно постучали.
— Ква! — щелкнул зубами от ненависти Олег. — Кого там несет?!
— Князь тебя, боярин, кличет.
Девушка нервно расхохоталась.
— Электрическая сила!
— Сейчас ты скажешь, что скоро вернешься, — продолжала смеяться Пребрана.
Олег сплюнул, выбрался из-под одеяла и начал одеваться, пока в комнату никто не вошел — когда великий князь кого-то зовет, дворня обычно старается довести это до понимания гостя. Накинув на плечи свою старую добрую косуху, Середин опоясался саблей и привычной дорогой сбежал в посольские покои, громко топая по ступеням каблуками.
Владимир, одетый в парчу и злато, опершись на подлокотник, разговаривал о чем-то с богатырем. Услышав шаги, он повернулся к Олегу, недоуменно окинул его взглядом с ног до головы:
— Почто ты так одет, ведун? А где платье, что я тебе посылал? Ужель тиун в казну утащил?
— В светелке лежит, — отмахнулся Олег. — Не нравится мне, словно попугаю, разряжаться. Что я, скоморох, что ли?
— Такого платья скоморохам и во сне не узреть, — сухо отозвался Владимир. — Так отчего не надел?