Крестная дочь великого инквизитора
Шрифт:
— Стены тонкие, я не виновата, что проснулась. Клянусь, подслушивать не хотела. Но это не меняет дела. Вы дадите мне год на то, чтобы найти другое решение. Я придумаю, как снять проклятье, не убивая Чара.
— Милая сеньорита, - Фабиан прикрыл глаза, лицо его было расслабленным и благостным, но Кара знала - это обманчивое впечатление.
– Возможно, прежде чем ставить подобное условие, вам следовало сначала поинтересоваться мнением самого Чара?
— Мне все равно, что он думает. Я знаю, его можно спасти, и я придумаю, как это сделать, - хотела бы Кара действительно иметь такую уверенность.
— А чем именно вызвана подобная настойчивость?
—
— Как мило. Роберто, сходи, проведи с девушкой воспитательную работу, только лицо не трогай.
— Роберто, стоять, - Чар встал между инквизитором и Карой.
– Я сам с ней поговорю. Вы останетесь здесь. А потом она все расскажет.
Глаза Фабиана по-прежнему были безмятежны, но напряжение так и витало в воздухе. Наконец, командир креста кивнул Чару, позволяя ему поговорить с Карой.
Схватив девушку за руку, Чар потащил девушку по лестнице наверх, затолкнул в одну из комнат и запер дверь на ключ.
— Кара, ты что творишь, а?!
– яростно зашептал он, взяв ее за плечи и как следует встряхнув.
– Или ты думаешь, что в инквизиции все белые и пушистые? Знаешь, что будет, если начнешь настаивать?
— Мне это даже не интересно, - девушке было страшно, она не была настолько наивна и прекрасно понимала, чем заканчивается “воспитательная работа”. Но отступать было немыслимо.
— А я все равно расскажу…
— Чар, мне не интересен твой рассказ. Я не позволю им убить тебя. И тебе не позволю… самому. А если они вздумают на меня руку поднять, я…
— Ты ничего им не сделаешь, потому что просто пропадешь. И монсеньор никогда не узнает, в каком болоте утопят твое тело. Пропала и все. А меня уже не будет, чтоб ему рассказать.
— Ты не позволишь им меня убить.
— С чего ты взяла? Я тоже служил в кресте. И тоже выполнял приказы. И далеко не все из них были безобидными. Или ты решила, что я кабальеро без страха и упрека только потому, что веду себя так с тобой? Если хочешь знать, мне доводилось бить женщин. И убивать тоже приходилось. И пытать. И женщин, и мужчин.
— Но меня ты им убить не позволишь, - Кара сжала кулаки, понимая, что ведет себя глупо, и Чар прав - она практически ничего о нем не знает. С равным успехом Себастьян может оказаться ничем не лучше того же Фабиана. Крестный велел ему защищать Кару, вот он и выполнял приказ. Будет другой приказ - выполнит его. Но сердце говорило иначе.
— А если позволю? Ты так боишься за меня, но что, если я отойду с дороги? Если я позволю им сделать то, что должно? Где-то ждут спасения семеро человек. Их жизни против одной твоей. Ты уверена в моем выборе? Ты понимаешь, что ставишь свою жизнь на то, какой именно выбор я сделаю?
– каждое его слово, вопреки всему, убеждало Кару в правильности принятого решения.
— Понятия не имею. Правда. Но я боюсь за тебя и не могу позволить, чтоб ты умер так… так глупо.
Чар ударил кулаком по спинке кровати.
— У тебя было два условия. Первое - явно не для меня нужно. А для кого? Лоренсо? Я прав? На свете не так уж много тех, из-за кого ты станешь так рисковать.
— Чар, он просто сделал неправильный выбор. Он боялся за брата.
— И ты не учишься на его ошибках? Только на своих, да, Кара? Можно я сам скажу, о чем идет речь, а ты поправь, если где-то ошибусь. Антуан де Скорси вернулся из Венгрии уже не человеком. Вампиром. И вернулся не один. С ним была женщина. Брукса. Днем
— Брукса.
— Ну конечно, ей нужно было повязать братьев круговой порукой. Макс попался случайно. Брукса вряд ли хотела проблем с инквизицией. Он ведь там, с остальными?
— Да, - потупилась Кара.
— Отбор… пищи выполнял Лоренсо, так? И когда Антуан приезжал в Прего, это тоже был Лоренсо. Я пока нигде не ошибся?
— Чар…
— Далее. Собака вырвалась из-под контроля? Ее где-то держали, но она сбежала.
— Лоренсо убил ее…
— Только так вампиров не убивают. Голову отрезал, но колом сердце не пронзил или что-то в этом роде. Труп не сожгли, похоронили или выбросили.
— Похоронили. Он ее кинжалом в сердце ударил, - тихо прошептала Кара.
— Идиот. А собака возьми и в ту же ночь восстань. Что там дальше случилось? Были жертвы, о которых нам не сказали?
— Нет. Не знаю. Лоренсо ничего об этом не говорил.
— Если и были, то кто-то не семейный, иначе семья захотела бы отомстить. Крестьяне знали о том, кто такой Антуан?
— Нет. Может быть, догадывались, что с ним что-то не так, но не знали и все равно защищали.
— С Антуаном что случилось? Он пошел спасать мир от собаки, но у той были свои представления о прекрасном?
— Да. Только не понимаю, почему… ну, ты же сказал, что кол в сердце надо воткнуть. А у него только горло было разорвано. Так почему…
— Кол воткнули. Я это сделал. В тот же вечер, когда тело поместили в склеп. Поэтому и был так спокоен. Собаку нашел, вампира убрал, Лоренсо проверил. Вот с бруксой облажался. Думал, это все. Про служанку на тот момент не знал. Ты нравишься барону, а он - тебе. Я бы ничего не написал о нем в отчете. Вот только с пленными теперь… Почему было не поговорить сначала со мной? Кара, Кара… - Чар сел на кровать и провел руками по лицу.
– Постараюсь что-нибудь придумать, но теперь все стало сложнее.
— А с тобой что придумаем?
— Ничего. Идем, расскажешь Фабиану, где держат пленников.
— Не расскажу, если не пообещаешь, что дашь мне год времени.
— Если ты будешь упорствовать, обо всем расскажет сам Лоренсо и это сильно ухудшит его положение. Уверена, что стоит упрямиться? Я не буду покрывать его глупости, если ты немедленно не исправишь свои.
— Чар, я все равно не дам тебе…
— Какое тебе дело до меня?
– раздраженно произнес Чар.
– Это моя жизнь, мне и решать. Ты не имеешь права лезть в мой личный выбор. Лоренсо - достойный человек, любит тебя. Ты будешь с ним счастлива. А наши с тобой пути все равно бы разошлись после этого дела. Просто представь, что я уехал в Кастель-Риву и по-прежнему служу монсеньору.