Крестная мать
Шрифт:
Мать Сергея Бородкина и в этот раз ничего путного не сказала, выставила Пашу за дверь. Будь на его месте кто-то постарше, тот же Тягунов или следователь прокуратуры Максимов, она бы, конечно, себя так с орган а м и не вела, а тут, в ее понимании, явился пацан, что-то выспрашивает, делает строгий вид, щеки надувает, даже голос повысил!
А вот отец Башметова, потрясенный смертью сына, разговорился, сказал, что за Вадиком приезжал некий Игорь, на иностранной машине — длинная такая, черная, как катафалк… Марка? Да черт их разберет, эти марки! Вадик
— «Кадиллак», — поправил Паша.
— Во-во, «кадиллак»! Игорь этот работает в какой-то фирме, возит шефа, а зовут его… дай Бог памяти, Феликса Дерикота.
— Вы фамилию правильно называете? — уточнил Сайкин.
— Ну, как-то так. Вадик смеялся еще. Но с котом точно эта фамилия связана. Дерикота или просто Дерикот.
В расследовании дела появилась крепкая основа.
Кое-что новенькое выяснилось и при посещении дома стариков Мысковых. Николай Николаевич, удрученный известием о смерти племянника, признался:
— Я тебе, мил человек, в тот раз не все показал. Вадька-то с дружками понатаскали в гараж черт знает чего и откуда. Иди-ка, глянь. Может, пригодится?
В гараже, где одиноко дремал знакомый красный «Москвич», в дальнем углу громоздилась теперь целая куча автомобильных запчастей. Чего тут только не было!
Паша наугад взял автоаптечку (она первая попалась под руку), открыл пластмассовую черную коробку с ярким красным крестом на крышке. В коробке, кроме лекарств, резинового медицинского жгута, мелких автомобильных безделушек (ниппели, предохранители, колпачки от шин), оказалась еще сложенная вдвое бумажка в масляных пятнах. Ее-то лейтенант и раскрыл, прочитал:
«Справка
Дана Морозову А. П.
Марка автомобиля ВАЗ 21011 гос. № 28–01 ПЖВ в том, что он действительно прошел проверку на С0 2
Автомобиль годен к эксплуатации.
Мастер_
(закорючка)
01.04.1994 г.»
— Это откуда, Николай Николаевич? — спросил Паша, показывая старику аптечку и справку, а сердце у него готово было от радости выпрыгнуть из грудной клетки.
— Ты бы спросил меня чего полегше, — ответствовал старик. — Вадька, поди, приташшил откуда-то, или ево дружки. Сам черт тут не разберется с этими железяками, а ты про какую-то бумажку спрашиваешь!
— Ну, мы-то разберемся, — солидно заявил Паша и объявил старику: — Коробку с медикаментами я пока забираю.
— Забирай, — махнул рукой старик. — Все бы отсель забрали, проходу не стало. И зачем мне этот хлам?
— Вы пока ничего не трогайте! — предупредил Паша. — Это вещдоки!
— Чево? — навострил уши старик.
— Вещественные доказательства преступления. А может, и не одного. В общем, так, Николай Николаевич.
— Да чего тут не понять?!
— Племянник ваш, судя по всему, был нечист на руку.
— Раз утопили, значит, нашли, за что, — закивал горестно старик. — Дыма без огня не бывает. Охо-хо-о… Мало все ему, щенку, было. Только из гнезда вылетят — все ему подавай: машину, деньги, девок… А ему бы все наше-то с бабкой отошло, слышь, мил человек! У нас же, кроме племяша, никого и не было.
Сайкин посочувствовал старику, закрыл гараж на замок, опечатал, ключ забрал себе. Предупредил Мыс-кова об ответственности за «своевольное вскрытие опечатанного помещения», вышел на улицу.
На Спортивной сумерки уже властвовали вовсю, и скользко было по-прежнему. К остановке трамвая Паша двинулся другой дорогой, поверху — не хотелось скакать по шатким, полусгнившим ступеням: поломаешь ноги, чего доброго. Вышагивая по вечерней улице, подумал о еде: за весь день съел на ходу два пирожка с повидлом, да выпил еще в каком-то ларьке стаканчик сока. Вот и вся пища, побегай тут по преступным «хазам», поищи улики. Надо, наверное, домой двигать, хватит на сегодня.
Но, оказавшись в салоне сначала трамвая, а потом теплого троллейбуса, Паша забыл о еде: день оказался поистине удачным. Надо, пожалуй, побывать еще и у Морозовой, спросить о машине, которая сгорела в гараже Бородкина, об этой справочке на СОг, то есть, на выхлопные газы «Жигулей». И вообще, поговорить. Он, Сайкин, имеет на это полное право. Морозова поначалу пришла к нему в райотдел, он, пусть и на пару теперь с Тягуновым, ведет это дело, и должен ее кое о чем спросить.
У дома Татьяны Паша остановился, осмотрелся. Кажется, он зашел не с той стороны, подъезды здесь не просматривались. Что ж, не беда, сейчас он обойдет дом и…
Взгляд его случайно упал на хорошо освещенное окно второго этажа. Сайкин даже вздрогнул от неожиданности: на фоне четкого светлого прямоугольника он вдруг увидел Тягунова, который… обнимал гражданку Морозову!!!
Вот это было зрелище!
Паша даже раскрыл от изумления рот, да так и стоял, пока гражданка Морозова не задернула штору.
«Теперь понятно! — осенило лейтенанта. — Они любовники! Вместе убили мужа Морозовой, утопили его в болоте… Помогали им, судя по всему, Бородкин с Башметовым, которым они — Тягунов и Морозова — подарили за «работу» «Жигули», а потом убрали как ненужных и опасных свидетелей…»
Вот это открытие! Вот это поворот в расследовании дела об исчезнувшем инженере Морозове!
Сайкин бросился прочь от дома. Через несколько минут он оказался на троллейбусной остановке, торопился в управление милиции.
«Только бы полковник Кравчун оказался на месте! — еле сдерживая нетерпеливую дрожь во всем теле, думал Раша. — Я немедленно доложу ему обо всем. Тягунова и эту «пострадавшую» Морозову нужно сейчас же, немедленно арестовать! Взять их тепленьких, с постели. Это бандиты. И Тягунов — главарь!»