Крестоносцы
Шрифт:
Она ожидала своего восхождения и готовила силу уверования в очередной раз, памятуя о главном божьем завете.
Показная сила - такая же ложь, как и отсутствие ее вовсе в подобном.
Только другое способно отобразить чудеса, творимые ею на земле. Это обычная правда, ударяющая каждому в лицо, ибо оно всегда подставное, а не живоидущее изнутри его же.
И это святая правда, исповедующая веру в бога и то, что дополняет каждого - его душу, стремящуюся наружу и желающую исповедовать саму себя каждый раз, когда человеку
Все же остальное, творимое просто так - всегда недоверчиво и лживо. В равной степени однозначно с показностью творимых чудес.
Потому бог, вторично опустив эту силу, не стал придавать ей большой вес, а дал рассмотреть в ней людям большее, и им на тот момент нужное.
Своей же силой он мог воспользоваться всегда и всеоружно ею действовал, если считал в том такую необходимость. Но бог очень терпелив и велел делать это каждому, хотя не каждый это и сотворял на земле.
Но так уж повелось тогда и сейчас тоже, что человек - это извечно подданный сути лжи всякой, и наружно хоть и прекрасен, все же очень опасен для любого живого.
И бог дал еще раз шанс людям выжить в том мире и захотел помочь им вторично, хотя до этого помогал не раз.
Речь идет ведь о самой большой помощи - помощи придания силы ума многим.
А это дает шанс выжить всему окружающему, в том числе, и
самим людям.
Мудр бог, ибо бог - это и есть сама мудрость, которая включает в себя и терпение, и все остальное вместе взятое или пораздельно.
До утра еще оставалось немного, и петухи запели свою первую песню.
Какая-то темная масса, волочащаяся по земле, как огромная волна, отступила от дома подальше и обратилась в суть.
Суть их всех вместе взятых, в суть нечеловеческого существования.
Это и был дьявол, первоначально изгнанный одиноким стариком, и образующий потом единородное поле такого же, ибо все, что находилось внутри кого-то, опускалось тут же, не совладая собой и присоединялось к остальному.
Масса эта отошла дальше вглубь дороги, а затем обратилась в бегство. Ей нужно было успеть до утра обрести нового хозяина, пожелавшего стать ей опорой и обрести для нее тело.
И добежав до дома того, где до тех пор звенели деньги, эта суть нашла такого человека.
И он также почувствовал какой-то укол в сердце, но не стал заботиться об этом и продолжал пересчитывать сокровища, добытые в поте лица других, ему не подчиненных какой-либо властью, но, как он считал, действием своим и образом жизни всякой не соответствующих его вере.
Человек почувствовал что-то только тогда, когда позади стоящий erо усмотрел это и ужаснулся увиденного, а дальше начал отступать назад.
Первый обернулся и спокойным голосом сказал:
– Не бойся меня. Иди сюда ближе. Я поделюсь с тобой своей силой, будем навечно прикованы друг к другу клятвой какою.
– Н-нет, н-нет, - мямлил про себя другой,
– Тогда, умри, - прозвучал голос первого, очень спокойный и в то же время обдающий холодом и смертью.
– Н-нет, н-нет - снова задрожал губами и почти закричал второй, упершись руками и спиной в дверь, не зная, как ее открыть.
– Что? Нe хочешь?
– зазвучал тот же голос.
– Тогда, пойди ко мне, - требовательно прозвучало вторично.
Человек с трудом оторвался от двери и, все так же дрожа губами и сердцем, сделал шаг навстречу приобретшему свое лицо и человеческое уподобие дьяволу.
– Не бойся меня, не бойся, - почти ласково зазвучал тот же металлически спокойный голос, - иди ближе и прикоснись ко мне рукой. Сила моя огромна и с нею ничто не справится.
Второй немного осмелел и сделал еще два шага навстречу.
Внезапно, что-то ухватило его за горло и начало душить так, словно это была веревка. Человек испугался, но сила та его не отпускала, и спустя секунды он был уже мертв, безнадежно вытаращив свои глаза в потолок.
Лицо дьявола приблизилось и дохнуло холодом омрачения. И душа второго перекочевала в тело первого, ибо была так же нечиста и так же порочна в чреве ненасытности своем.
Дьявол же усмотрел в этом нечто большее и почувствовал свою силу возросшей.
– Вот оно, - тихо сказал он, осматривая углы комнаты вокруг себя, - это чудо и сила его. И я обрел себе это. Я силен и буду еще более таков. Только надо позаботиться о себе, яко о ближнем своем, - и дьявол засмеялся громко во всеуслышание.
И эхо этого смеха донеслось повсюду, и во всех домах загорелся свет.
Люди испугались, и они не знали, что это такое. Но это было только начало их повсеместных бед.
С той минуты во чревах людских сила душ их поделилась надвое: на хорошую часть ее и плохую.
И с этой же минуты дьявол обретал свою власть на земле, ибо каждый на себе нес часть и его души собственной.
Так появилась на свет сила дьявольская, вовлеченная в тело людское и облаченная в одежды его.
Но хуже всего этого было то, что сила эта была облачена в рясы святого призрака, ибо это действительно был только призрак когда-то существовавшего человека, ибо это уже была вовсе не святость, а святопоклонничество в лице одержимого дьяволом.
И крест, висевший на шее у этого существа, только оскорблял веру и делал ее непристойной в глазах верующих.
Но, кто знал о том тогда?
И кто знает об этом сейчас доподлинно?! Обернитесь и посмотрите, чья тень за вами стоит. Может, это тень прошлого вашего, а может, и настоящего. Спросите об этом сами себя, и вы узнаете, чья это тень.
То ли святой истинной правды, то ли одержимой дьяволом святопоклонной горы преподношений в виде какого-нибудь наружного атрибута веры или чего-то еще.