Крестоносцы

Пилипенко Сергей Викторович

– А, что за следствие, о котором говорил старик?
– неожиданно спросила юная графиня.

– Я не знаю, - ответил Михаэл, - может, это инквизиция?

– Святая церковь?
– удивилась Луиза.
– Но я-то здесь причем. Я ведь верующая.

– Возможно, кому-то понадобились богатства вашего отца, - как-то задумчиво произнес юноша, - но, впрочем, что это мы стоим. Нельзя терять ни минуты. Нужно сворачивать с пути.

– И куда мы поедем?
– испуганно спросила Луиза.

– Знаю я одно место, - уверенно сказал Михаэл, - к нему и отправимся,

если, конечно, вы захотите этого.

– Хорошо, - согласилась юная наследница, к этому времени обретая саму себя, - я согласна. Едем, но куда?

Вместо ответа Михаэл выглянул наружу из окна и крикнул:

– Сворачивайте влево и аккуратнее. Там болото.

Лошади поубавили свой бег, а вскоре и вовсе перешли на шаг. Спустя немного, они свернули в указанную сторону, стараясь не оставлять за собой никаких следов.

Карета покачнулась, и лица спутников сблизились, наполнившись каким-то внутренним жаром.

Спустя секунду все это исчезло, оставив после себя лишь маленькую частичку общего влечения друг к другу.

Экипаж отдалялся от дороги и уносил спутников все дальше и дальше от проезжих путей.

Через некоторое время они глубоко завязли в болоте, и пришлось выбираться из кареты наружу, чтобы облегчить ее вес.

Наконец, болотистая местность закончилась, и спутники снова смогли удобно расположиться внутри кареты.

– Что-то я устала за последнее время, - пожаловалась Луиза, -может, сделаем небольшую остановку?

– Нет. Пока рановато. Те, кто пойдут по следу, не сразу обнаружат то, что мы от них ушли, но когда догадаются об этом - бросятся вслед за нами. Потому, мы должны как можно больше сегодня пройти.

– А дальше? – спросила графиня, - что будем делать дальше?

– Пока, не знаю, - вздохнул юноша, - но наше счастье, что мы ушли оттуда вовремя, а не дожидались, пока нас схватят и навечно куда-то закроют.

– А, что есть и такое?
– удивилась Луиза.

– Да, есть, - неохотно сказал юноша, - когда я обучался в монастыре, то прежние нам рассказывали, что недовольных чем-то или провинившихся замуровывают в стены его, дабы потом их костями освежить святую память Христа, бога нашего. Я сам это видел однажды.

– Неужели, это действительно так?
– усомнилась в его словах Луиза.

– Да, так, - кратко ответил на то юноша, устремляя свой взгляд куда-то помимо нее в окно.

– Но ведь об этом станет известно когда-нибудь?
– то ли спросила, то ли уточнила свою догадку графиня.

– Да, станет. Только, кто скажет об этом - дождется той же участи. Воистину, земля наша глупцами и трусами полна, -ответил совсем по-церковному Михаэл и тут же добавил, -пройдут годы, а может, и больше, и та же церковь объявит о том, что это были святые мученики, пожелавшие искупить вину всех за долю нашего Христа или что-нибудь в этом роде. И люди поверят в это, ибо в душе все верны ему, богу нашему, и желают это же видеть в других. Кто наружно, кто внутренне. Потому, правду донести, ой, как нелегко. Вы вот смогли бы сами это сделать?

– Не знаю, - неуверенно сказала Луиза, - наверное, это

будет зависеть и от других.

– Вот-вот, и от других также, - ответил Михаэл, - и все мы друг на друга опираемся и смотрим. Потому, правду почти никогда не сознаем.

– А, что такое вообще правда?
– неожиданно спросила графиня.
– Может, это просто мы так хотим или это желание душ наших?

– Нет, не так, - отвечал юноша, - думаю я, что правда - это самое святое, что есть на земле нашей, ибо она возродила нам бога на небе и дала хлеб наш насущный. Но сдается мне, что правда - это еще и любовь наша друг к другу, а также к языкам каким других, нам подобных, и их вере к святострастию. Правду ниспослал нам господь бог, отец бога нашего, и с той поры мы вот так и живем.

– Откуда вы знаете это?
– удивилась Луиза.
– Или этому учат в монастырских стенах?

– Нет, к сожалению, этому там не обучают, хотя и пытаются что-то такое произносить.

– Тогда, где же вы обучились ему?
– с любопытством спросила юная графиня, на миг даже забыв, что они от кого-то там убегают и что им грозит смертельная опасность.

– Я нигде не обучался, - честно признался Михаэл, - это происходит самопроизвольно. Я не думаю много по этому поводу. Говорю просто и все. Но мы немного удалились от темы этими разговорами. Давайте лучше подумаем о вас.

– Обо мне?
– удивилась графиня.

– Да, о вас, - ответил ей Михаэл, - вам нужно возвратиться обратно и добиться общего признания, что вы и есть та, которая законно должна владеть всем богатством своего мужа, так внезапно почившего после вашего венчания.

– Как же я это сделаю, если за нами погоня?
– спросила она.
– Даже не знаю, что там после моего отъезда случилось.

– Ничего не случилось, - уверенно ответил ей Михаэл, -все, наоборот, ждут вашего возвращения, чтобы разрешить тот же вопрос для себя.

– Значит, я попала в ловушку?
– смертельно испугалась Луиза, и сердце ее тревожно заныло.

– Нe совсем так, - ответил ей юноша, - если докажите, что муж ваш к вам все же соприкоснулся и святая церковь в это поверит, то в ловушке окажутся сами противники, ибо церковь обвинит тогда их в лжепослушании и в еретическом отступничестве от святого лона ее.

– Да, но как доказать это?
– спросила юная графиня.

– Об этом я подумаю позже, - успокоил ее Михаэл, - а сейчас, скажите мне вот что. Была ли у вас связь с кем-либо еще после вашего мужа? И способен ли кто уличить вас в этом, если бы было это так?

Казалось, графиня потеряла дар речи на секунду, но потом довольно скоро ответила:

– Как вы смеете оскорблять меня, мою честь и достоинство. Я вам не давала такого повода, - и она обидчиво отвернулась в сторону, а слезы закапали у нее из глаз.

– Ну, право же, успокойтесь, графиня, - попытался исправить свою ошибку Михаэл, - а ведь о том же спросит вас та же церковь, невзирая на вашу гордость и чинность.

– Чем же я докажу тогда свою правоту?
– встрепенулась Луиза после недолгого рыдания.